Пацаны, не стреляйте друг в друга
Шрифт:
– Ты мне скажи, парень, у тебя с отцом был про меня разговор?
– Был.
– Что он у тебя спрашивал?
– Хотел, чтобы я слово в слово повторил наш с вами разговор.
– Ты повторил?
– Нет. Не успел.
– А ты что, помнишь слово в слово?
– Ну, близко к тому...
– И что странного в нашем с тобой разговоре было?
– Э-э, не знаю...
– А если хорошо подумать? – зловеще усмехнувшись, глянул на Кирилла Лосев.
Недобрый взгляд, страшный.
– Не знаю...
– А я знаю... Ты,
– Откуда?
– Да все оттуда... Впрочем, это уже не имеет значения. Ни для тебя, ни для меня, ни вообще...
Кирилл успел заметить газовый баллончик в руке Лосева и даже зажмурил глаза. Но струя усыпляющего газа ударила в нос, транквилизатор впитался в кровь, проник в мозг. Сознание отключалось плавно, как лампочка, потушенная диммерным регулятором яркости...
Глава двадцать вторая
Грецкий бился в истерике.
– Я знаю, ты это сделал, ты! – орал он, потрясая длинным скрюченным пальцем.
Панфилов смотрел на него как на умалишенного с желтой справкой. Глупо было бы реагировать на этот бред. Но на душе так тяжко. Не смог он найти Агату. Да и как он мог это сделать, если прошло столько времени с момента ее похищения.
– Я знаю, ты это сделал! Знаю! – продолжал сотрясать воздух Антон. – Где ты ее держишь, тварь?
На него неприятно было смотреть. Помятый, затертый после пребывания в тюремной камере, злой на всех и вся. И еще дочь пропала...
– Заткнись!
Панфилов его понимал. Возможно, сам бы вел себя так непозволительно. Но все же он с большим трудом сдержался, чтобы не врезать этому клоуну. Продолжая себя преодолевать, повернулся к нему спиной, сел в машину.
Агату продолжат искать, а ему нужно возвращаться домой. Он уже знал, что московские омоновцы освободили попавшего впросак Роберта. С этим он разберется, но потом. Сейчас главное – оградить от неприятностей сына, который, похоже, остался дома совсем один. Как бы с ним чего не вышло...
Марк Илларионович звонил Кириллу всю дорогу, но его телефон не отвечал. И это усиливало тревожный сигнал, метавшийся в душе, как чугунный язык в утробе набатно гудящего колокола.
Он торопился. Поэтому не разрешил остановиться перед шлагбаумом контрольно-пропускного пункта в поселок. Вахтер едва успел поднять его, машины одна за другой проскочили на охраняемую территорию. Ход они сбавили возле дома покойных Максютовых.
В окно Панфилов увидел стоящий у ворот серебристый «Мерседес» и Нонну возле него. Она махала ему рукой, призывая остановиться. Но он лишь скользнул по ней взглядом. Не до нее...
Машина въезжала в распахнувшиеся ворота, когда в голове вспыхнул огонек прозрения... Нонна! Ею занимались, ее проверяли со всех сторон. Вроде бы она не причастна к убийству своей сестры и ее мужа. Так же, как и Ярослав Максютов... Но
Кирилла дома не оказалось.
– Левшин! – чувствуя, как леденеют ноги, в панике заорал Панфилов.
Начальник охраны сначала обыскал весь дом, затем просмотрел видеозапись с блока памяти системы наружного наблюдения.
– У Лосева он!
– Черт!
К дому Лосева Панфилов шел на негнущихся ногах. Страшное предчувствие давило на психику.
Нонна подошла к нему, взяла под руку.
– На тебе лица нет.
Она выразила свою обеспокоенность, но Марк Илларионович даже не глянул на нее.
– Что произошло?
И Настя уже здесь. Встревожена, в красных от слез глазах смертная тоска. Ей он не мог не уделить внимания, хотя никого сейчас не хотелось ему видеть. Только бы Кирилла найти, только бы с ним ничего не случилось.
– Кирилл пропал. У Лосева он.
Калитка была закрыта, ворота также на запоре. Но Левшин не терялся. И так он уже дров наломал, одним приключением больше, одним меньше. Увлекая за собой одного своего помощника, он перемахнул через забор.
– Почему пропал? Если он у Лосева, что здесь такого? – спросила Нонна.
Панфилов удивленно посмотрел на нее. Она уже должна была исчезнуть, а нет, рядом стоит, еще и под руку его держит.
– Лосев на голову больной. Ты это знаешь? – резко спросил он.
– Ну, странный немного.
– Ты не поняла. Он в самом прямом смысле больной. На голову. Опухоль. Писец за ним охотится. Ему совсем чуть-чуть осталось...
– И что?
– А то, что жизнь для него закончилась. Все, терять ему больше нечего!.. Есть в этой жизни категория моральных уродов. Хотят покончить жизнь самоубийством, садятся в машину, чтобы врезаться в кого-нибудь. Сам сдохнет и еще кого-то за собой на тот свет утянет!..
Панфилов говорил, пока не появился Левшин. Он открыл калитку с внутренней стороны ворот, вышел к ней. Лицо непроницаемо спокойное, но в глазах тревога.
– Труп там...
– Кто? – хватая его за грудки, взревел Марк Илларионович.
– Женщина. Жена его. Похоже, он ее задушил...
– А сам он где?
– Не знаю.
– Кирилл где?
Левшин пожал плечами.
– Не знаю... Я запись не до конца просмотрел...
Он снова вернулся к блоку видеопамяти и снял с него картинку, где Лосев выезжал из своего дома на джипе. Окна затемнены, но все равно можно было разглядеть, что в салоне, помимо водителя, был кто-то еще. Вахтер на пропускном пункте подтвердил, что действительно в машине Лосева был пассажир. Он же и сказал, что джип поехал в Серебровку. Обратно из села вроде бы не выезжал.