Падальщики. Непогасшая надежда
Шрифт:
– Иногда...
– начинаю я, подбирая слова на ходу, - стечение обстоятельств приводит к несчастным случаям. От этого никто не застрахован.
– Нет, Тесса! Это не стечение обстоятельств! Это воля Божья!
– Ох, избавьте!
– я закатила глаза.
– Вы заперлись там внутри за бетоном и сталью, а вирус все равно вас настиг! Как же так? Как он проник на такой грандиозно безопасный объект, что ты мне тут повторила раз двадцать?
Всего лишь три. Но я молчу.
– Если Богу будет угодно, он достанет вас даже из земного ядра! Если ему будет угодно, зараженные будут обходить эту долину стороной
– Зато я помню прошлое. И каждый день смотрю на него в зеркало!
– Несмотря на ваш пережитый опыт, у вас нет права решать за остальных!
– Забавно, что Вы сказали это. Может, тогда я пойду и спрошу у каждого жителя его мнение? Заодно в красках опишу им, что зараженные сделают с ними и с их детьми.
Глаз Тиграна дернулся, и я понимаю, что давлю на верную мозоль. Ну сейчас я ее так проткну, что ты тут два тазика водички наберешь!
– Зараженные не отличают детей от взрослых. Им все равно, кто перед ними. Они разгрызают детям глотки, беременным вгрызаются в животы, потому что в матке крови больше, чем в артериях...
– Прекрати!
– процедила Алания.
Ага! Как же!
– Если они сильно голодны, они толпой рвут человека на части. Заживо. А потом напиваются кровью из конечностей. Человек не сразу теряет сознание. Болевой шок отключит мозг в течение минуты, а значит, человек еще целую минуту понимает, что с ним происходит.
– Заткнись, сейчас же!
– ревела Алания.
– Я видела, как они распороли брюхо беременной женщины, и оттуда вывалился зародыш. Они и его загрызли.
Алания склонилась над тарелкой и зарыдала. Ей не хватало воздуха. Квентин подбежал к ней на помощь и сжал ее трясущиеся плечи.
– Тигран! Молю! Выгони ее!
– ревела обезумевшая женщина.
А неплохо вышло. Надо было все-таки включить видеокамеры.
– Сейчас ты манипулируешь, - прошипел Тигран.
– Используя правдивые факты, - отвечаю я.
В комнате наступило молчание. Лишь рыдания Алании нарушали его. Она все еще хватала воздух ртом. Квентин сверлил меня взглядом, обещающим пытки. Тигран смотрел на меня взглядом обманутого человека.
Слишком много глаз. Не люблю внимание.
Я опускаю глаза и смотрю в пол. Может, я все-таки чересчур жестока с ними? Но ведь это для их же блага! Они должны осознать, как рискуют! Они прожили здесь четыре года, нежась в спокойствии, но этот покой же их и ослабил. Прошло всего четыре года, а не четыре столетия! Зараженные по-прежнему там. Вирус никуда не делся. И все, что они делают тут - обманывают сами себя. Да! Я сделала им больно! Но ребенок при появлении на свет тоже орет, как резанный, а не благодарит врачей и не пожимает им руки. Он и на мать смотрит, как на врага, потому что она вытащила его из нежной воздушной утробы и сделала ему очень больно! А если бы она это не сделала, он бы так и задохнулся там в своей нежности!
Иногда людям надо делать больно, чтобы спасти.
Но, как и мать после рождения малыша, должна заметить, в моем случае это три довольно старых и уродливых малыша, я начинаю их успокаивать:
– Вы прожили свою жизнь. Вам всем тут уже около шестидесяти. Вы можете, сколь угодно вручать свои жизни богу в руки.
Я поднимаю глаза на Тиграна.
– Но в деревне есть дети. И они еще не понимают, что такое божья воля. Но они понимают, что такое смерть. Они понимают, что значит мама, что значит отец. И они понимают, что не хотят их терять. Вы несете ответственность за их жизни, а не бог. Парадокс: но в данную секунду вы тоже делаете за них выбор.
Молчание.
– В конце концов, все сводится к тому, кто из нас тут сидящих и ревущих достаточно смел, чтобы взвалить на себя ответственность за судьбу людей.
Три пары глаз сверлили меня взглядами полными ненависти. Ох, как же много глаз!
– Вы верите в божью волю. Но так разве не она меня прислала? Подумайте об этом.
Алания, кажется, успокаивалась. А может, просто сошла с ума. Она смотрела куда-то вдаль, не замечая меня.
Я тяжело вздыхаю, потому что осознаю, что мое предложение создаст риск для меня самой. Но мне надо во что бы то ни стало уговорить их поехать с нами. Я не хочу убивать людей.
– Как насчет того, что вы дадите решение утром? Соберите совет. Обсудите все открыто и честно. Сейчас мы все на взводе. И думаю, нам всем было бы полезно немного покрутить эту ситуацию в голове.
Тигран нашел в себе силы кивнуть.
Я разворачиваюсь и ухожу, оставляя их на пороге нового мира. Войти в него или умереть - их выбор.
20 декабря 2071 года. 16:20
Бриджит
Я ждала Тессу возле двери. Когда она вышла, то едва ли обратила на меня внимание и пронеслась мимо, как ошпаренная. Я понимала, что ей хотелось поскорее убраться из этого места.
– Как все прошло?
– спросила я, пока мы спускались по лестнице с скоростью бешенных обезьян под допингом.
– Так себе, - рявкнула она.
Когда мы оказались на улице, Тесса резко остановилась и тут же взяла себя в руки. Я огляделась и поняла, почему: возле БМП собрались командиры и несколько сержантов, все смотрели на нас.
Тесса немедленно вернула маску СС.
– Держишься?
– тихо спросила я.
– Если они решат остаться...
– Эй! Ты сделала все возможное!
– Откуда ты знаешь? Может, мне следовало сказать...
– Ты все сказала правильно! Я слышала! И лучше тебя, никто бы не сказал! Фунчоза бы послал их всех в жопу. Ляжку бы едва поняли из-за ее акцента. Антенна теряет дар речи, когда перед ним больше десяти человек. А Буддист бы ушел в свои метафизические размышления и прям там впал бы в транс!
Тесса тяжело дышит. А потом не сдерживается и смеется. Ее плечи тут же расслабляются, из легких выходит лишний воздух, и она пресекает нарастающую панику.
– Спасибо, Жужу.
Я аккуратно так, чтобы никто не видел, крепко сжимаю ее ладонь. Я хочу, чтобы она знала, что она не одна! И ее мнение весомо! Ее поддерживает штаб, и это - самое главное!
Но проблема остается нерешенной аж до утра. Вряд ли кто-либо в этой долине сомкнет сегодня глаза. Жильцы напуганы до чертиков, они еще не понимают, что происходит, хотя догадываются, что намерения солдат с винтовками через плечо редко бывают мирными, а когда старейшины посветят их в положение дел, на нас либо с вилами и факелами кинутся, либо они потеряют свой райский уголок на проклятой земле. И я не знаю, что из этого лучше.