Падальщики. Непогасшая надежда
Шрифт:
– Аяксы, сколько осталось людей на погрузку?
– крикнул Калеб.
Но в следующую секунду все забыли о его вопросе, потому что где-то на востоке взорвалась граната.
Твою мать! Я знаю, что это за граната! Но вот чего я не знаю, так это почему кто-то из солдат выстрелил ею из Фамаса!
Неожиданно стало неестественно тихо. О, я бы кончил от этой тишины после визжащего надрывного ора ДолбаАлании о том, что я все делаю не так, если бы только эта тишина не была предвестником катастрофы.
А в следующую секунду катастрофа началась.
–
– надрывно завопил в наушниках Пудель.
Мой Пудель. Пятеро рядовых Васаби дежурили на границе вдоль обрыва в низменность с теплицами. Как раз там, где раздался взрыв.
Мой сфинктер превратился в точку размером с маковинку, а сердце начало усиленно впрыскивать адреналин в кровь.
– Что еще за план Ж? Что это значит?
– спросил кто-то.
– Это значит «План Жопа»! У нас прорыв! Пудель, где они?
– закричал я в микрофон.
Но мои ребята были слишком заняты, а может, напуганы - и это мне не нравилось больше всего - чтобы ответить.
– Фунчоза! Фелин!
– крикнул кто-то.
Я посмотрел влево - это была Тесса. Она водила пальцами на планшете на запястье, и я понял, что она имела в виду. Черт, даже я остолбенел на секунду и потерял свою командирскую хватку! Я тут же принялся подсоединяться к камерам моих людей, которые встретили врага первыми.
Картинка еще не возникла на круглом дисплее перед моим глазом, как я уже застегивал шлем и бежал вдоль домов в сторону теплиц.
– Тесса!
– крикнул я на ходу.
– Уже за тобой!
– ответила она.
Я могу ненавидеть эту суку в мирное время, но, черт возьми, она - единственная, с кем я уверен в том, что моя спина всегда будет прикрыта, когда мне это нужно.
Послышался еще один взрыв гранаты, а за ним уже начались автоматные очереди. Они стреляли где-то вдалеке за домами, до них еще метров триста, и я проклинал свою двадцати шести килограммовую экипировку, которая замедляла мой бег. Я должен быть с моими солдатами! Я должен защищать их!
А выстрелы не смолкали и даже усилились. Это нагоняло страх. Но я не желал тратить ни секунды на работу с планшетом, чтобы вывести на дисплей картинку с камер солдат. В конце концов, какая разница, что там происходит? Главное добежать поскорее и усилить обстрел врага!
– Черт подери, Пудель! Сколько их там?
– кричал я, задыхаясь.
В наушниках стоял неразборчивый гомон из криков, выстрелов, хлопков.
– Пудель!
– Я... я... их много! Я не могу сосчитать!
– ответил наконец рядовой.
В его голосе слышалась неподдельная и, самое ужасное, неконтролируемая паника.
– Пять? Десять? Двадцать?
– рычал я в негодовании.
Мои солдаты не умеют считать?
Снова крики и безостановочные очереди Фамаса.
Всего пятьдесят метров до ребят! Всего пятьдесят метров до пограничного обрыва в низменность с теплицами!
– Их двадцать! Нет! тридцать! Сорок! Черт! Я не могу сосчитать! Их слишком много!
– теперь Пудель не просто паниковал, а полностью отдался во владения страха.
В соседнем проулке между домами я видел бегущую Тессу. Она вдруг посмотрела на меня таким взглядом, от которого я готов был наложить в штаны. Ей было страшно. А если Стальной Стерве страшно, то стоит бояться всем нам!
Всего двадцать метров! Всего десять! Вот уже последние дома в рядах! Вот уже спины моих бойцов, ведущих огонь по врагу, который прятался где-то внизу среди теплиц.
Но когда я остановился у обрыва, где уже собрался выпустить свою добротную очередь по зомбакам, я поднял глаза наверх на склоны холмов вокруг теплиц.
Лучше бы я этого не делал.
21 декабря 2071 года. 09:30
Тесса
Пудель не смог бы их сосчитать. Во время боевой подготовки нас учат считать врага не по единицам, а по пятеркам и десяткам, тренируя наш глаз за долю секунды делить толпу врага на кучки.
Но никто не учил нас считать врагов по сотням.
Мой натренированный командирский глаз остановился на двадцати десятках, когда мозг дал команду перестать терять время зря и немедленно нажать на курок. Но самое ужасное было то, что помимо тех сосчитанных двадцати десятков, периферийное зрение дало понять, что это была всего лишь половина. Больше? Меньше? Я бросила попытки выяснять точное число, потому что нам никогда не справиться с таким количеством зараженных!
Никогда!
Они спускались с холмов точно в низину с теплицами. Их синюшные тела, перемещающиеся на четырех конечностях с огромной скоростью, мелькали между деревьями, а потом выпрыгивали из лесов и бежали между теплицами точно на нас. Они сломали ограду из рабицы так, словно она была бумажной. Нет, они даже не сломали ее, они просто повалили ее на землю одним лишь прикосновением своих длинных тонких цепких рук. Рук, которые способны разрывать человеческие глотки и тела на части.
Целые полчища зараженных бежали между длинными рядами дугообразных накрытых полиэтиленом теплиц прямо на нас! И единственное, что спасало нас, или вернее, давало нам время - это обрыв, на котором мы стояли. Враги находились ниже нас на четыре метра, и мы напоминали странных поваров, пускающих пули в бурлящую массу в котле под нами.
Я сосредоточилась на прицеле и старалась ловить в него середину лбов, потому что нам просто не хватит боеприпасов на такое количество зараженных. Я стреляла и стреляла. Рядом стрелял Фунчоза. Рядом с ним стрелял Пудель. Рядом с Пуделем Вигор. Рядом с Вигором выстроились еще с десяток солдат, которые прибежали на помощь. Но не на ликвидацию врага. А всего лишь на его сдерживание. С каждой минутой волна зараженных становилась все ближе к оврагу, мы не могли ее остановить!
И в один момент я просто перестала стрелять. Фунчоза услышал это первым, и, наверное, хотел снова облить меня матом. Но он посмотрел мне в глаза, и я увидела в них ту же догадку, что озарила мой мозг секунду назад.