Падающий цветок
Шрифт:
Я просто брела, надеясь найти какое-нибудь пристанище или гостиницу.
Ноги вели меня все дальше и дальше от места аварии. Я шла пока не поняла.
Я заблудилась.
+++
Ахмед.
Делаю глубокий вдох, пожирая воздух, пытаясь уловить аромат ее кожи.
Принюхиваюсь, как дикий зверь. Мне нужно найти ее или с ума сойду.
– Как. Она. Могла. Выйти из дворца? – стараюсь говорить медленно, по одному слову, чтобы не выдать ядерной катастрофы внутри себя.
Амин лишь качает головой.
–
– Ей помогли сбежать. Кто-то вывел ее из-под нашего носа.
– Да ладно? Блещешь умом.
– Мы перерыли весь дворец. Ее здесь нет. Она выехала за их пределы. За это время выезжало всего три машины. Рашид, но он не помогал бы ей. Посол Катара и Гаир с женой. – На последнем предложении Амин делает особый акцент. – Я послал уже людей за ними, чтобы проверить мою теорию.
Гаир. Троюродный брат Абды.
Стискиваю кулаки. С ней разберусь позднее.
– Поехали. Не буду сидеть здесь сложа руки.
– Ахмед, мы притащим эту сучку сюда. Не стоит покидать праздник.
– Здесь я буду решать, что мне делать. Когда мы найдём её, я больше не хочу тебя видеть рядом с собой. Никой зарплаты. Ничего. Ты сгниешь где-нибудь в сточной яме. Ты бесишь меня, Амин. По-моему, ты забылся, малыш. Кто ты. А кто я.
Мне глубоко наплевать на чувства Амина. Он поставил свои личные чувства выше своей службы, и заплатит за это. Не хочу видеть рядом с собой человека, которому не могу доверять.
Сейчас мне нужно найти ведьму.
Когда я найду её, заберу себе. Вытрахаю до потери сознания. Она разучится ходить. Не сможет говорить после того, как я закончу. Я пущу по ее венам свою сперму, на лбу выведу жирными буквами: «Она принадлежит Ахмеду Аль-Мактуму»/
Потому что она моя. Ведьма.
Которая приворожила. Предала. Обманула.
– Ахмед. – бледный Амин окликает меня. – Гаир разбился на машине, его везут в больницу. С ним точно была не жена, потому что она дома с детьми и сейчас выезжает туда.
А я не дооценивал сучку. Она запустила свои коготки глубоко в мой дом.
Вырвав мое сердце и унеся с собой.
+++
Вокруг была тысяча ярких огней, сотня дверей и десяток людей.
Я была в самом центре города. Одна. И не могла даже представить куда идти.
У меня были деньги, те которые я успела вытащить у родственника Абды. Но я не знала: много это или мало, потому что не ориентировалась в валюте Эмирата. Я отчаянно сжимала бумажки, чтобы не потерять их, как и папку с моими новыми документами.
Мне было страшно. Идея сбежать от Аль-Мактума уже не казалось такой хорошей. Я была одна в чужом городе. Сравнится ли гнев Эмира с тем, что меня ожидается на этих улицах?
Но дороги назад уже не было, поэтому мне ничего не оставалось, как продолжать двигаться вперёд.
Может быть судьба
Я продолжала идти против воли, пока не забрела на темную улицу, вдоль которой стояли пустые прилавки. Судя по всему тут был рынок, успевший закрыть в столь поздний час.
Присев на деревянную коробку, я осмотрелась.
От страха сердце заходилось. Мне даже показалось, что у меня может случиться сердечный приступ. Для успокоения, я стала гладить живот, тихонько приговаривая:
– Все будет хорошо, малыш. Я что-нибудь придумаю. Мы выберемся.
– А кто у нас тут прячется в такое позднее время? – из переулка напротив выходит трое парней лет тридцати. Все трое в чёрных рубашках и брюках, похожи как две капли воды: с длинным бородами и колючими глазами. При виде их нахальных лиц мне становится не по себе. – Тебя Папа не учил, что в такое позднее время не стоит гулять по улицам одной?
Сжимаюсь в комок, прикусывая язык.
Мужчины подходят ближе, становятся прямо напротив меня. Благоразумно опускаю глаза, чтобы не провоцировать их. Да и согласно традициям женщинам не полагается смотреть в глаза незнакомым мужчинам.
Мозг лихорадочно думает.
– Смотри, Расул, строит из себя скромницу. Но все приличные девушки в такое время сидят дома.
– Да. Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя красивые глаза?
– простите. – мой голос выдаёт меня, дрожит. Я почти плачу. – Я жду брата, чтобы пойти домой.
– А ты ещё и лгунья? – один из них наклоняется и хватает меня за подбородок. С силой сжимает и поднимает голову, заставляя посмотреть на него. Я бью нахала по руке, за что получаю пощечину. Голова запрокидывается. Такого я не ожидала. – Не рыпайся.
– Уберите руки. – шепчу я. – Вы не имеете права меня трогать, потому что я… я…
Даже не знаю, что сказать им. Сбежавшая наложница Эмира? Будет звучать глупо.
– Сколько ты стоишь? – спрашивает он.
– Не сколько. Уберите руки! Вы меня с кем-то путаете! – мне удаётся оттолкнуть мужчину и отползти от них. Чувство унижения захлёстывается меня. Щека продолжает неприятно пылать, напоминая, что эти трое не гнушаются бить женщин.
– Не набивай себе цену. Ваши всегда тут ошиваются. – мужчина продолжает надвигаться, хватая подол моей накидки. Мужчина тянет меня на себя, не давая от него отодвинуться. Пары его дыхания образуют вокруг моей шеи петлю, затягивающуюся все сильнее. – Нам трахнуть тебя прямо здесь?
Он стаскивает с меня платок, распуская светлые волосы по плечам. Наглая лапа тут же зарывается среди моих локонов, перебирая пряди, наматывая парочку вокруг кулака, чтобы я не дёргалась.
Я вытягиваю одну руку вперёд, пытаясь оттолкнуть мужчину, а второй защищаю свой живот. Страх за ребёнка сковывает меня.