Шрифт:
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Никогда ещё капитан Темплтон не был так раздосадован, как после исчезновения своего револьвера. Даже не «раздосадован», – это не то слово, – а шокирован, раздавлен, смят… Револьвер принадлежал его покойной жене – маленькая, роскошная, смертельно опасная безделица. Он подарил его ей перед последним плаваньем, незадолго до её скоропостижной кончины, теперь носил всегда при себе, и вот револьвер исчез.
Капитан в который раз угрюмо покосился на маленький букетик
– Ну что же, сэр Чарльз? Отдадим?
– Да не хочется, капитан. Ах, как не хочется, – тут же отозвался тот и поправил холёными пальцами с круглыми твёрдыми ногтями свой мелок на зелёном сукне.
Сэр Чарльз Уоррен слыл сильным винтёром, который, как и каждый истинный англичанин, относился к этой игре с серьёзным изяществом. Соперником он считался опаснейшим, но сегодня они составили с капитаном Темплтоном пару. Вторую пару образовали полковник Таусенд и судья Гарстин – тоже достойные партнёры в винт и приятнейшие джентльмены. Но то ли капитан был сегодня не в духе, то ли эта белуджистанская 1 ночь выдалась на редкость душная и жаркая, а только игра явно не задалась.
1
*Белуджистан – историческая область на северном побережье Индийского океана, территория современного Пакистана.
Когда они закончили роббер, сэр Чарльз досадливо поморщился и сказал:
– Вы сегодня плохо играете, капитан… Сбрасываете не те карты и всё время смотрите на молочник…
Капитан Темплтон вздохнул, коснулся рукою лба и ответил:
– Простите меня, джентльмены, я сегодня сам не свой… У меня из номера пропал мой револьвер… Последний «Смит-Вессон», модель 1902 года…
– Ледисмит? – переспросил полковник Таусенд со своей обычной всезнающей и чуть надменной улыбкой.
– Вы совершенно правы, – подтвердил капитан и добавил, объясняя: – Это – револьвер покойной жены, который я купил ей для безопасности…
Судья Гарстин перестал постукивать папироской о серебряный портсигар и поднял удивлённые глаза на капитана. Улыбка на губах полковника Таусенда постепенно погасла.
– Оружие – это серьёзно. Кого вы подозреваете, капитан? – спросил сэр Чарльз.
Он достал из бокового кармана полотняный платок, пахнущий одеколоном, и стал промакивать вспотевший лоб неспешными, аккуратными движениями. Услышав из дальнего конца гостиной веранды громкие голоса других игроков, он чуть повернул голову в ту сторону, потом в упор посмотрел на капитана и переспросил:
– Так кого вы подозреваете?
Капитан Темплтон ответил:
– Мне очень подозрителен здешний отельный слуга Хафизулла… Он из афганцев… Умён, амбициозен, прекрасно говорит и даже читает по-английски и явно гордится этим… Я думаю, он очень хотел бы иметь револьвер… Остальные слуги – забитая неграмотная деревенщина… Крестьяне из племени белуджи, которые украдут скорее ишака… Зачем им оружие?..
– Эти афганцы – коварная нация, и они всё время смотрят в сторону России, помогая её проискам в Средней Азии, – тут же отозвался полковник Таусенд.
– Я согласен с вами, полковник… Мы уже два раза воевали в Афганистане. Вот посмотрите – будет и третья война, – поддержал полковника судья Гарстин: он сердито зашевелился в своём плетёном кресле, которое натужно заскрипело под его полным телом.
– Я получил вчера депешу из нашей миссии в Кабуле, – начал рассказывать полковник.
Капитан Темплтон перебил его.
– Но я не смогу ничего доказать, джентльмены! – горячась, воскликнул он, но тут же поспешил извиниться. – Ах, простите, полковник…
Полковник снисходительно улыбнулся и кивнул, успокаивающе отрывая загорелую кисть сильной руки от подлокотника кресла.
– Даже если я прикажу обыскать слугу, то револьвера при нём может не оказаться, – продолжил объяснения капитан, беспомощно разводя руками.
В разговор опять вступил сэр Чарльз:
– Я думаю, что смогу уличить мерзавца, если это он. Держу пари на коробку сигар…
– Я с удовольствием проиграю вам коробку сигар, сэр Чарльз, – уже улыбаясь, ответил капитан Темплтон. – И не каких-нибудь манильских, а настоящую гавану… Самых лучших…
Полковник Таусенд и судья Гарстин оживились. Сэр Чарльз пригласил хозяина отеля и попросил его позвать слугу. Ожидая занятный эпизод, способный скрасить тягостную повседневность колониальной службы, к ним стали подходить другие офицеры гарнизона. Они располагались, сидя и стоя, вдоль белых муслиновых пологов, свисающих с резных проёмов выходящей в сад веранды. Сэр Чарльз, не скрывая довольной улыбки, поднялся, приблизился к одному офицеру и что-то прошептал ему на ухо. Офицер удалился, а сэр Чарльз вернулся к столу, развернул своё кресло к дверям и снова сел, закинув ногу на ногу.
Вошёл хозяин и опять поклонился. Сэр Чарльз разрешающе кивнул ему, и хозяин кликнул слугу.
Вошёл молодой, высокий, – шесть футов два дюйма, не меньше, – мужчина, одетый в национальный наряд. Глаза его смотрели в пол, не поднимаясь. Он приблизился к сэру Чарльзу, поклонился и произнёс:
– Да, сагиб…
– Твой хозяин сейчас расхваливал тебя, превознося твои знания и умения, – сказал сэр Чарльз. – Мы решили проверить, так ли это…
Слуга опять поклонился. Тонкие аккуратные усики его, едва прикрывающие полные красные губы, дрогнули.
– Ведь ты же афганец? Скажи нам, если знаешь… Кто сейчас правит в Афганистане? – спросил сэр Чарльз.
– Эмир Хабибулла-хан… С 1901 года, сагиб, – ответил слуга, быстро взглянув на сэра Чарльза.
– А кто сейчас является монархом Англии? – с явным недоверием в голосе спросил тот.
– Эдуард VII, король Великобритании и Ирландии, император Индии, – не задумываясь, осветил слуга.
По гостиной разнёсся одобрительный гул голосов. Сэр Чарльз снова спросил:
– А сколько зарядов в гражданском револьвере «Смит-Вессон»?