Падение башен. Нова
Шрифт:
— Что? Говори громче.
— Я сказал, что со мной все в порядке, а я глядел, — голос Катина прервался.
— Ты глядел удаляясь. Я глядел приближаясь к звезде. Все нервные центры мозга нарушены. Неврологическая конгруэнтность, — он покачал головой. — Мышонок, Катин, Аштон Кларк с вами…
— Но капитан…
— Аштон Кларк.
Катин поглядел на Мышонка, потом снова на капитана. Мышонок возился с ремнем своего футляра. Потом он поднял голову. Они повернулись и покинули темную комнату.
За
— Итак, — проговорил в раздумье Катин, — фон Рей выиграл, а Принс и Руби — нет.
— Они погибли, — сказал Мышонок. — Капитан говорил, что он убил их.
— О, — Катин глядел на ландшафт. Спустя некоторое время он сказал. — Семь тонн иллириона — и равновесие нарушено. Созвездие Дракона падет, в то время, как Федерация Плеяд поднимется. Окраинным Колониям тоже предстоят изменения. Благодаря Аштону Кларку, перемена места приложения труда теперь не сопряжена с трудностями. Однако, ожидается возникновение некоторых проблем. Где Линчес и Айдас?
— Уже ушли. Они получили сообщение от своего брата и отправились к нему, как только мы добрались до Окраинных Колоний.
— От Тобиаса?
— Вот именно.
— Бедные двойняшки. Бедные тройняшки. Когда этот иллирион начнут использовать, начнутся перемены… — Катин покусал пальцы. — Конец блаженству. — Он поглядел на небо, с которого постепенно исчезали звезды. — Мы переживаем исторический момент, Мышонок.
Мышонок вычистил серу из уха ногтем мизинца. Серьга на его ухе сверкнула.
— Да. Я тоже так думаю.
— Что ты теперь собираешься делать?
Мышонок пожал плечами.
— Не знаю. Поэтому я и попросил Тай погадать мне на Тароте.
Катин поднял брови.
— Они с Себастьяном сейчас внизу. Их питомцы разбежались по бару. Расцарапали всех до полусмерти и чуть не разнесли заведение, — он хрипло рассмеялся. — Поглядел бы ты на это. Как только она кончила приводить в чувство владельца, они поднялись ко мне, чтобы погадать. Я, наверное, буду где-то летать. Нет большого смысла думать только о рудниках, — пальцы Мышонка стиснули кожаный футляр под мышкой. — Вокруг много всего, на что стоит посмотреть, о чем стоит сыграть. Может быть, некоторое время мы будем с тобой вместе, устроимся на какой-нибудь корабль. Ты забавен, как черт-те что. Но я не люблю тебя раза в два меньше, чем не люблю остальных людей. А у тебя что за планы?
— У меня просто не было времени подумать об этом, — руки Катина скользнули под ремень, он задумался.
— Что с тобой?
— Думаю.
— О чем?
— Что я нахожусь на прекрасной луне, я только что закончил работу, поэтому некоторое время можно будет не волноваться. Почему бы не сесть и не заняться моим романом? — поднял он взгляд. — А ты знаешь, Мышонок? Я в самом деле не знаю, хочу
— Как это?
— Когда я глядел на эту нову… нет, потом, в тот самый момент, когда я проснулся и думал, что вынужден буду провести весь остаток жизни слепым, с заткнутыми ушами и носом, пока я был словно сумасшедший, я понял, что многого не видел, многого не слышал, не нюхал, не пробовал… Как мало я знаю о тех основах жизни, которые держишь буквально у себя в ладонях. А затем капитан…
— Дьявольщина, — сказал Мышонок. Босой ногой он счищал пыль с ботинка. — Ты не собираешься ее писать после всей той работы, которая уже сделана?
— Мышонок, я бы этого хотел. Но у меня все еще нет сюжета. И я только готовлюсь искать и найти его. В данный момент я просто умный парень, имеющий что сказать, но не знающий, о чем конкретно.
— Это дезертирство, — пробурчал Мышонок. — Как насчет капитана и «РУХА»? И ты говорил, что хотел написать обо мне. О’кей, смелее. И напиши о себе тоже. Напиши о близнецах. Ты действительно думаешь, что они бы прочли книгу? Они — довольные поросята, оба. Я хочу, чтобы ты написал ее, Катин. Может, я не смогу прочитать ее, но, будь уверен, я бы стал слушать, если бы ты прочитал ее мне.
— Ты бы стал слушать?
— Будь уверен. После того, как ты зашел так далеко, ты никогда не будешь по-настоящему счастлив, если бросишь это дело.
— Мышонок, ты искушаешь меня. Я теперь не буду больше ничего хотеть годы и годы, — он засмеялся. — Нет, — Мышонок. Я все же в большей степени мыслитель. Последнее путешествие «РУХА»? Я слишком осведомлен о первопричинах, приведших к нему. Я теперь вижу, что его можно рассматривать как аллегорические поиски Грааля. Только так я могу с этим справиться, рассыпав по книге всевозможные мистические символы. Вспомни обо всех тех писателях, которые умерли раньше, чем закончили свои пересказы Грааля!
— Катин, это же сплошная чепуха. И ты хочешь включить это в свою книгу?
— Чепуха вроде Тарота? Нет, Мышонок. Я боюсь за свою жизнь, начиная это предприятие, — он снова оглядел пейзаж. Луна, так хорошо знакомая ему, на миг примирила его со всем, что было ему неизвестно. — Я хочу. И я это действительно сделаю. Но я должен бороться с дюжиной всяких бед. Может быть я смог бы. Но не уверен, единственный способ защитить себя от напастей, я думаю — это просто не обращать на них внимания, пока не дойдешь до конца.