Падение Царьграда
Шрифт:
После краткого молчания Мириам заговорила снова и таинственно сообщила своему собеседнику, что её сестра очень тревожится о своей судьбе в замужестве, постоянно гадает и советуется с людьми, прорицающими будущее. Теперь она намерена обратиться к одной колдунье, египтянке Сахенрис, живущей в уединённой хижине на берегу Мёртвого озера. Отверженная людьми язычница собирает волшебные травы, из корня мандрагоры приготовляет любовный напиток. Ей известны все чары и заклинания демонов; она беседует с душами грешников, погибших под сернистым пеплом и встающих по ночам из проклятых вод.
Мать Мириам матрона Рахиль и её друг, вдова Симона бен-Нехания, Имма и Фамарь решили непременно посоветоваться перед свадьбой с этой колдуньей. Как только кончится праздник Обновления храма, Мириам с Фамарью и её матерью отправятся на иерихонскую дачу под тем предлогом, что им нужно выбрать там лучших ягнят и птиц и драгоценные благовония для свадебного пира, на самом же деле с целью посетить язычницу-колдунью. Самой Имме нельзя участвовать в поездке, потому что жених непременно захочет её сопровождать.
Предстоящее развлечение очень радовало Мириам. По пути она навестит Феофила и его внучку Тавнефу, которых любит, а затем увидит и старика Азру. Вот было бы хорошо, если б Марк согласился проводить их и пригласил с собою Филиппа. Фамарь и её мать боятся разбойников и будут очень довольны отправиться в дорогу под охраной двух храбрых спутников.
Услышав об этой затее женщин, бен-Даниил обрадовался. Мириам, конечно, не подозревала, насколько ему самому было на руку её предложение. Дамаскинец охотно дал слово за себя и за Филиппа. Молодая девушка пришла в восторг, и они тут же обдумали сообща хитросплетённую интригу, чтобы получше устроить дело согласно со своими личными видами. Потом оба, весёлые и довольные друг другом, они присоединились к остальной молодёжи и приняли живое участие в её забавах, длившихся до поздней ночи.
VIII
Прошла неделя. Праздник Обновления храма окончился, и Иерусалим принял свой обыденный вид, когда несметные толпы богомольцев снова отхлынули из иудейской столицы.
Бен-Даниил в течение дня прилежно посещал храм, где слушал знаменитых иерусалимских законохранителей, а вечера проводил в семействе Веньямина или в доме Гиллеля, только изредка навещая своих друзей в Нижнем городе или участвуя в их скромных пирушках в гостинице Абнера, с которым молодёжь очень подружилась.
Фамарь, оказав ласку влюблённому юноше, тем не менее обуздывала его слишком страстные порывы и держала Марка в почтительном отдалении. Дамаскинец жестоко страдал, постоянно находясь между страхом и надеждой. Он то ликовал от радости, когда Фамарь дарила его тайным рукопожатием или ему одному понятным взглядом, и погружался в бездну отчаяния, когда нетерпеливый жест, насмешливая улыбка и ледяное равнодушие останавливали страстное признание, готовое сорваться с его губ. Наконец он не выдержал и признался своей приятельнице Мириам в безнадёжной любви к её своенравной подруге. Тут молодая девушка с чисто женским коварством изменила старой дружбе ради новой и, подговорив сестру, в один прекрасный день напала на Фамарь, когда они сидели втроём за шитьём нарядов для Иммы.
— Зачем ты поощряешь любовь Марка, если сама не любишь его? — укоризненно говорила Мириам.
— По-моему, это нечестно, — поддержала сестру Имма. — Ведь ты не в угоду родителям завлекаешь дамаскинца! Тебя никто не принуждает к тому.
— Не могу же я вешаться на шею мужчине! Марк, пожалуй, вовсе и не думает на мне жениться, — уклончиво ответила Фамарь, встряхивая расшитое золотом покрывало, над которым трудились её беленькие пальчики.
— Вот как! — с негодованием воскликнула Мириам. — Смотри, Имма, как она Притворяется! Влюбила в себя бен-Даниила, благородного, доброго юношу, а теперь, когда он страдает, Фамарь сомневается в честности его намерений. О, моя милая бат-Симон, могу тебя успокоить на этот счёт: отец Марка очень богат и бен-Даниил завидный жених для любой девушки!
— Я не настолько корыстолюбива, чтобы заводить справки о богатстве женихов! Предоставляю это другим, — холодно заметила сестра Веньямина.
— Когда Мириам сказал мне, что Марк без ума от тебя, — вмешалась Имма, — я осведомилась о нём у нашего поставщика Гарефы. По его словам, старик Даниил, отец нашего гостя, ведёт обширную торговлю; значит, Марк вполне подходящий тебе жених.
— А, вот что! Я не знала, что моя подруга шпионит за мной и вмешивается в мои дела! — рассмеялась Фамарь.
Мириам вспыхнула от негодования:
— За тобой нечего шпионить. Ты на глазах у всех расставляешь свои сети бедному бен-Даниилу и кружишь ему голову.
— Право же, Имма, наша малютка Мириам точно с ума сошла. Вероятно, она нечаянно спутала Марка с Элиезером бен-Гананом! Успокойся, девочка, я не собираюсь отбить у тебя жениха, а до других тебе нет дела!
— Вы, кажется, собираетесь выцарапать друг другу глаза, только этого недоставало! — вмешалась Имма, прерывая ссору девушек. — Ты, Фамарь, должна, однако, сознаться, что сестра отчасти права. Грешно играть сердцем доброго юноши, если ты не думаешь сделаться его женой.
— Разве выбор мужа зависит от меня? Пускай бен-Даниил поговорит с моим братом...
— А если Марк зашлёт сватов и Твой, брат согласится, ты охотно пойдёшь за дамаскинца? — спросила Мириам, устремляя на подругу пристальный взгляд.
Фамарь медлила с ответом. В глубине души честолюбивая девушка завидовала дочерям бен-Гамалиила, из которых одна выходила замуж за самого знатного человека в Иудее, в жилах которого текла царственная кровь, а за другой ухаживал храмовой военачальник, будущий первосвященник. Конечно, она не могла рассчитывать на подобную партию, но всё-таки за бедного, незнатного родом или не именитого по заслугам человека она не хотела выходить. А между тем ей уже было девятнадцать лет, и года через два, много три она поступит в разряд старых дев. Бен-Даниил был довольно богат, но пока ещё только простой ученик закона. Впрочем, он был молод, и мог ещё многого достигнуть. Во всяком случае, ему предстояло сделаться преемником своего отца и богатым купцом.
— Если брат согласится, то я, пожалуй, не прочь... — ответила Фамарь, избегая взгляда подруги.
— Бен-Даниил честный, великодушный человек. Он никогда не женится на девушке против её желания. О, этот юноша не возьмёт в дом рабыню, он возьмёт только преданную любящую жену. Потому отвечай мне, бат-Симон, любишь ли ты Марка? — пылко сказала Мириам.
Фамарь вспыхнула:
— Какое тебе дело, люблю я или нет? Что ты ко мне пристаёшь? Вспомни, что ты ещё недавно играла с ребятишками.