Падение драконов
Шрифт:
— Я бы поболтал с тобой еще, — засмеялся Том, — но у меня куча дел.
Габриэль вернулся к Ариосто, который обгладывал уже не узнаваемые останки жирного тельца. За ним никто не пошел: войско всегда было семьей и оставалось ею, здесь ему придворные не требовались.
На Ариосто уставились два мальчика. Один предложил поймать грифона за поводья.
— Не вздумай, — улыбнулся Габриэль.
Мальчики убежали и оставили его одного. К счастью.
— Ты их убиваешь, прежде чем съесть? — спросил он.
Ариосто мурлыкнул. «Обязательно».
Габриэль
Пока он смотрел, все начало меняться. Раздался свисток; в центре лагеря, рядом с командирскими шатрами, разом рухнули палатки целого копья — раз, два, три. Шатер примипила качнулся взад и вперед, и с него начали снимать полотнища внешних стенок. Зазвучала труба. У них появился новый трубач — из Харндона. Габриэль никогда не видел этого парня, и ему вдруг страшно захотелось пойти и познакомиться с ним.
Новый трубач был чертовски хорош. Сигнал «снимайте лагерь» летел над травой, и палатки опускались одна за другой. Некоторые из ветеранов увидели императора и сделали правильный вывод.
Харальд Деркенсан, одетый в одну только длинную красную тунику, подбежал к началу строя льняных палаток и дунул в золотой свисток. Из палаток повыскакивали здоровенные вояки.
У Габриэля при виде всего этого рвалось сердце. На глазах выступили слезы.
«У меня никогда этого больше не будет, — подумал он, — будут любовь и власть, но этого не будет».
«Почему ты грустный?» — спросил Ариосто.
Габриэль забыл, что чудовище чувствует его эмоции, а иногда даже мысли.
«Я люблю этих людей», — пояснил Габриэль. Он никогда не позволял себе так думать.
«Конечно, любишь», — радостно согласился Ариосто.
Габриэль рассмеялся. Глаза жгло, он вытер щеки и почувствовал себя дураком. Они взлетели без лишнего шума, и, пока Ариосто медленно набирал высоту, Габриэль смотрел на вереницу телег, миновавших перевал чуть южнее. Одна тяжелая повозка потеряла колесо, и весь обоз остановился прямо в горах. Вокруг повозки собрались люди.
Он не видел перевал, ведущий в Этруссию, но знал, что в ста пятидесяти лигах к югу новый патриарх Рума, Люций ди Биччи, продвигался на север так быстро, как только мог. Он хотел присоединиться к армии герцога Митлийского, который спрятался за четырьмя лигами укреплений, окопов и бастионов в начале длинной долины у озера Дард. Их объединенные силы составляли двадцать тысяч человек.
У герцогини и Изюминки вместе набралось бы около восьми тысяч.
Но позади него, на равнинах Галле, оказался в ловушке древний колдун, которого люди называли Некромантом. По крайней мере, на пергаменте дело обстояло именно так. Никто точно не знал, что он может сделать на поле боя. Превратить армию людей в нежить?
Габриэль покачал головой, сидя в седле. Он не знал, но собирался узнать.
Под великолепными крыльями Ариосто граф Зак отсалютовал золотой булавой и двинулся на север, в сторону Арле. Его всадники составляли острие длинного копья людей, которые выстроились в лагере, почти исчезнувшем за час. Костры погасли, кузнецы подковали последнюю лошадь. Габриэль коснулся бока Ариосто, и грифон лениво повернул на север. Сразу за следующим гребнем клубилась пыль.
Изюминка и ее люди шли принимать командование.
Справа развернулось войско Святой Екатерины, готовое к походу. Кости были брошены.
Габриэлю хватило времени поесть и сменить летный костюм на красный камзол и шелковые шоссы. Держа под руку Бланш, он вернулся в большой зал и низко поклонился леди Клариссе, которая была, если уж на то пошло, даже моложе императора. От голода ее каштановые волосы и чистая кожа почему-то сияли еще сильнее. Она казалась такой же худой, как и все ее люди, а коричневое шерстяное платье было почти таким же простым, как у служанок, если не считать вышивки коричневой шелковой нитью. Как и Бланш, леди Кларисса надела рыцарский пояс с бляшками как символ власти, но, в отличие от Бланш, привесила к нему меч.
Бланш наклонилась к Габриэлю:
— Я тоже хочу меч. И научиться им пользоваться.
Габриэль сделал пометку на восковой табличке и показал ее Майклу — тому хватило ума не рассмеяться. Кларисса улыбнулась, когда увидела Габриэля, а Бланш и Кайтлин улыбнулась еще шире. Жестом подозвала их к помосту в зале, где стояли тяжелые кресла для всех, включая сэра Майкла.
Джулас Кронмир, одетый в зеленое, передвигал маленькие деревянные блоки по большой карте Арле и Галле, хотя пара монахов продолжала рисовать карту, добавляя детали и чертыхаясь, когда непросохшие чернила смазывались рукавом.
— Все готово, — сказал Габриэль. — Том идет сюда со своим отрядом и ополчением гильдий Харндона. Изюминка и герцогиня забирают остальных солдат. Мастер Кронмир, как я понимаю, вы хотите сопровождать Изюминку? Если так, то у вас есть около часа на сборы.
— В бою против Некроманта от меня мало проку, — согласился Кронмир, — но меня беспокоят вести из Этруссии. Вы читали желтые сведения?
Кронмир помечал всю императорскую переписку цветовым кодом. Желтая метка предназначалась для самых секретных текстов — по той простой причине, что Кронмир думал, будто большинство людей сочтет секретным цветом красный.
Габриэль кивнул, но все же попросил краткую выжимку.
Кронмир пожал плечами и указал на Мортирмира, который с озорным видом создал поле мерцающего, искрящегося черного цвета.
— Мне казалось, мы не использовали черный, — заметил Габриэль.
— А мы и не использовали. И к чему это нас привело? — дерзко ответил Мортирмир. — Я практикуюсь.
Кронмир, несмотря на мерцающее эфирное поле запретной магии, блокировавшее все спектры, наклонился и заговорил шепотом:
— Мы все согласны, что мастер Смит не особенно откровенничает про наших противников? — уточнил главный шпион.