Падение Фаэтона. Том I. Огонь Ра
Шрифт:
На другом конце радиоволны повисло секундное молчание, но спустя мгновение прибор опять заговорил:
– Кто это?
– Тот, кто в данный момент отправляет твоих бойцов прямиком к твоему «несущему свет» богу…по кускам, почтой Фаэтон Аэро до востребования, – я был очень зол, не контролируемо зол. Скорее всего, это говорили во мне впрыснутые в кровь препараты.
– Ты, сраный имперец, мы тебя сожжем вместе с твоей семилучевой бляшкой!!! – на другом конце радиоволны кричали, это была истерика.
– Абонент временно не доступен. Для продолжения разговора
Это был не я. Что-то как будто говорило из меня. Я вдруг вспомнил все разбитые на орбитах Марса и Земли корабли; их экипажи, замороженные с разорванными отрицательным давлением внутренностями, дрейфующие в космосе после сражений. Я вспомнил Лику и Фаэтон. Я вспомнил лица всех членов нашего корабля и самодовольных титанов, вооруженных рептилоидным оружием.
Рация полетела на пол. Она еще посылала мне проклятия, но только до тех пор, пока плазма из бластера Лара не сожгла ее, превратив в воняющую жижу.
– Лар, мы взяли Тюрьму, – отрапортовал я. – Готовимся к круговой обороне.
– Я сейчас внесу изменения в скрипты безопасности. Пока сбейте все внутренние турели, чтобы не поджарили вас, когда дам электричество. На перепрошивку и взлом систем понадобится время, держитесь там.
– Приблизь маршруты полицейских дронов к нашему месту нахождения, щаз тут будет пекло, – попросил я, вставая со скамьи радиста.
– Уже, Кай, уже…
Огонь Ра
Можно было уйти подземельями к зданию Души купола, забрав с собой оружие и освобожденных пленных. Можно было заминировать тюремные корпуса, чтобы взрыв поглотил еретиков. Но я хотел, чтобы сепаратисты знали, что вести войну с теми, кто принимает в душе Ра, страшно и неизбежно погибельно. Да и минировать, надо сказать, было нечем.
Передо мной стояли бывшие узники – толпа из заключенных новой власти. Изуродованные, у многих не хватало ушей, носа, пальцев и конечностей, на лбах были вырезаны звезды и перевернутые пятиконечные, и семилучевые. Люди С класса в окровавленных лохмотьях содержались в одном большом помещении, которое раньше служило столовой. Стояли те, кто мог, могли порядка пятидесяти, остальные либо лежали в тяжелом состоянии, либо отправились к Ра до нашего прихода.
– Граждане Империи!
Я снял шлем, чтобы люди могли видеть мое лицо. Мой голос подзвучивали дроны, давая небольшое эхо.
– Ра видит ваши страдания, и Ра своим огнем пришел испепелить ересь с Земной сферы. Под тюрьмой есть тоннель, и все, кто не могут сражаться смогут уйти, оставив ваших раненных братьев и сестер лежать в месте, которого никто из вас не заслуживает! А можете взять уцелевшее оружие и дать бой надвигающемуся стаду. Кем бы вы ни были до войны, теперь вы все из касты воинов! Вы все найдете перерождение в семьях B и даже А класса! Во имя Ра!
– Во имя Ра! – повторила злыми, безжизненными голосами неполная рота истерзанных, замотанных в тряпки и в обрывки костюмов Землян.
Оружия было мало: несколько лучевых ружей, преобладающее количество огнестрельного, одна установленная в бойницу лучевая потоковая пушка, четыре офицерских бластера, ножи – остальное сломалось или сплавилось при нашей атаке.
– По позициям! Пятеро в броне – наверх, пятеро – на первом этаже! – крикнул я голосом. – Без брони, легко раненные – занять позиции внутри здания. В бойницы не высовываться. Кто может полноценно держать оружие – к окнам!
Тюремный корпус отличался толстыми стенами. Бойницы с односторонними гравитационными векторами силы, не дающие ничему попадать внутрь, но с легкостью выпускающие все, что будет пущено на оборону, тянулись по первому этажу. Такие бойницы были отличной оборонительной комплектацией, а тяжелая шлюзовая дверь, хоть и со сломанной внутренней турелью, но с рабочими внешними настенными турелями, была гарантом, что тюрьму не возьмут нахрапом. Зарешёченные окна второго этажа в случае попытки штурма должны были закрываться массивными ставнями с отверстиями для ведения боя.
Я, как слабо бронированная единица, находился в тени у окна на втором этаже и всматривался в проемы домов за небольшой площадью с какой-то сломанной статуей в центре. Две третьих освобожденных раненных были отправлены вместе с Шестнадцатым по подземному тоннелю. Радиоэфир молчал, я трижды сканировал все частоты. Ставни резко захлопнулись, блики лучей лазеров резанули по окнам второго этажа.
– Огонь при визуальном контакте! – крикнул я и установил лучевое ружье в отверстие для стрельбы.
По площади и жилым зданиям в направлении тюрьмы ползли рептилоидные дроны-пауки, поливая смертоносными лучами тюремную крепость. Первыми целями вражеские механизмы, скорее всего, выбрали внешние настенные турели, поэтому дальше бой, видимо, пойдет без них. Обороняющие открыли огонь, лучевая пушка срезала одного паука, проплавив противоположное здание. Блик света – и небронированный ополченец упал с права от меня. Его руки, лицо, оружие превратились в однородную кашу из металла, костей и вскипевшей крови. Я присел за укрытие.
– Потоковым лучом по паукам! – крикнул я на первый этаж, хотя штурмовик свое дело знал – и в маске моего шлема появилась картинка как «поточка» срезала еще двоих механических насекомых.
Дым от брошенных из-за домов шашек заполнил площадь. Там вдали появилась пехота противника, ведущая плотный огонь по сверкающим, хорошо видимым даже в тумане бойницам. Сенсоры не работали дальше середины площади – видимо, еретики включили глушилки. Здание сотрясло, и резкий поток ветра, сопровождавшийся немыслимым грохотом, пронесся по этажам. Это огромная титаническая дверь тюрьмы просто вылетела куда-то в дым – они пригнали гравитационную мортиру. На экране боя шкала жизни двух армированных бойцов погасла.