Падение Фаэтона. Том I. Огонь Ра
Шрифт:
– Я Кай-Клавий Гиллиус, Флот Фаэтона, В класс, – по привычке представился я.
– Заключенный 549816, но друзья зовут меня Шестнадцатым, – Шестнапдцатый говорил со мной не меняя позы, видимо, дело привычки сидеть без движения.
– Ты по какой статье тут и почему не ушел с еретиками?
– По 451. Я бывший жрец В класса, ныне Шестнадцатый, – узник улыбнулся, не понятно правда чему, статья «Ересь» – серьезное обвинение. – А не ушел я потому, что какая разница кому молиться: семилучевому солнцу или козлу на коврике? Они мне и говорят: «Ну раз не видишь разницы, сиди дальше по закону семилучевого солнца». Я
– В общем так, Шестнадцатый, амнистия у тебя. В классе, конечно, я тебя не подниму, но и в камере не оставлю. Дрон вскрой замок камеры!
Пока умная машина разбиралась с замком, я нащупал в вещмешке пару питательных кубов. Надо бы переформировать рюкзак, а то вдруг придется опять по Земным лесам бродить.
– А что ты там говорил про козлопоклонников? – спросил я, протягивая Шестнадцатому питательные кубы.
Нужно немного веры
– Ну кормовые козлы. Это же только на Земле и Марсе класс C и D используют в качестве пищи фермерские изделия. Сами Фаэтоняне А и В класса мяса убиенных животных и фруктов генномодифицированных не едят. Это же для того, чтобы сократить жизнь людей на периферии? – тараторил Шестнадцатый.
– Я, по ходу, понимаю, за что тебе 451-ю впаяли. Ты только скажи, и тебя как Еретика оставим гнить тут дальше, как раз, чтобы твоя песня успела дописаться, – выпалил я.
Такие темы нельзя поднимать и нельзя даже намекать на них.
– Понял, замолкаю! – буркнул бывший жрец и снова продолжил. – Ну так вот, эти из армии «свободы и труда» обезглавили верховного жреца купола 234, посадили его в медитативную позу и пришили ему голову кормового козла, мол, «мы погибаем тут на закланье, как кормовое стадо, но душой мы равны перед несущем свет».
– Что за чушь? – удивился я.
– Да в том-то и дело, что чушь. А если нарисовать голову козла и провести от крайних её точек линии, то получается что-то типа перевернутой пятиконечной звезды, наподобие той, что у вас на броне, только наоборот. Нагрудные кулоны они с этой перевернутой пятиконечной звездой носят. Я им и говорю, мол, вы бога Ра решили забыть, а зачем тогда новое божество себе заводите? У них и инквизиция своя есть, и жречество. Вроде бы классы сами отменили, а опять какое-то раздвоение наводят. Гримасничество все это, – Шестнадцатый бормотал себе под нос, повесив голову.
– Это не гримасничество, это – ересь. Ра дает свет, и он же его забирает… – я было начал цитировать трактаты Ра, но исхудалый жрец меня прервал.
– Точно! Забирает свет. Вы еретиков будете при свете и включенных турелях внутреннего контроля пытаться перевоспитывать или вырубите генератор бесперебойного питания? У вас-то маски в темноте видят, а вот новые тюремщики такими средствами оснащены вряд ли.
– Вот ты хитрый змей, – похвалил я Шестнадцатого. От этой похвалы его сухое лицо расплылось в улыбке.
– Там еще на минус втором этаже содержатся те, кто не присягнул армии «свободы и труда», – сообщил он.
– Ты откуда все это знаешь? – удивился я.
– Хоть я и бывший жрец, но храмовые трансформации я проходил как все, а этого не отнять, разве что только деинкарнировав.
Жрецы – каста очень продвинутая. Говорят, им доступна какая-то иная нейросеть – та, которая течет по всему космосу. Именно благодаря ей верховный жрец Фаэтона общается с Ра. Говорят, от них нельзя скрыть правду, и они видят твои грехи еще до того, как ты их совершишь. У касты жрецов много общего с кастой воинов – у них тоже адептов выращивают в отдельных храмовых комплексах, как и нас в казармах. У них свои важные директивы, и даже есть своя служба силового контроля – инквизиция.
Жрецы не подчиняются законам и нравам всего общества, их судит свой внутренний суд – суровый, но справедливый суд Ра.
Я отправил троих бойцов с дроном и детонаторами вниз к генератору, питающему всю тюрьму, дав инструкции подорвать генератор при отключении энергии в блоке. Подходя к минус второму этажу, я запросил по нейросети Базу.
– Лар, как слышишь меня?
– Отлично. Вы внутри? – отозвался Лар.
– Да, мы вошли. Только через низ. Вернусь, отпишу рапортом. Мы за линией обороны тюрьмы, и в наших руках генератор. Воспользуйся правами главы комнаты Души купола, выруби электричество в этом квадрате, а мы тем временем вырубим тут блок резервного питания.
– Принял, Кай-Клав, всех сепаратистов в минус, а заключенных, взятых в плен еретиками, если они там содержатся, освободить и предложить вернуться в армию Ра, – передал Лар с каким-то удовлетворением.
Нейросеть передавала и эмоциональный настрой. Не знаю, насколько это правильно в условиях войны, но так есть.
– Да, спасенные узники будут! – покосился я на Шестнадцатого, жмущегося к стене коридора.
– Отлично. Ловите темноту!
После последнего предложения свет в тюрьме резко погас, и на считаные секунды позднее где-то внизу раздался приглушенный хлопок.
– Щиты – готовность. Пленных не брать. По коридорам идем двойками, дрон впереди по центру у потолка! – рявкнул я через нейросеть.
Повстанцы не ожидали атаки. И уж точно не ожидали ее снизу. Обесточенные турели внутреннего контроля молчали. Через маски костюмов мы видели, как люди в панике бегали по темным коридорам, стреляя наугад в темноту из различного вооружения. Это не было боем – это была казнь. Идя по залитому кровью тюремному лабиринту сквозь крики еретиков и свист лучевых ружей, я расслышал истошно повторяющиеся фразы и уже знакомое шипение рации.
– Казарма, казарма! Это тюрьма. На нас напали! Они повсюду! Нам срочно нужно…
Лазерный луч прервал слова радиста. Подойдя к примитивному устройству, я столкнул дымящееся, продырявленное лучом тело на пол с того, на чем оно при жизни сидело.
– Тюрьма, тюрьма, действуйте по плану круговой обороны. Держитесь, помощь скоро будет, – кричала сквозь шип и треск рация.
Я взял переговорный датчик примитивного устройства в руку и зажал кнопку для начала радиосвязи.
– Казарма, а казарма. Нам срочно нужно немного веры в Ра. Мы тут посидели и подумали, что новый бог не дал нам света, а наоборот забрал весь свет.