Падение Флавиев
Шрифт:
– Нет, вот увидишь, мы станем героями, а меня провозгласят императором. И первым делом, что я сделаю, так это назначу тебя префектом преторианцев. Ты будешь одним из самых влиятельных людей империи.
– О, нет, римские должности не для меня. Ты же знаешь, что я не люблю Рим и римлян.
– Ага, и при этом рискуешь жизнью ради римлян Флавиев? Жаждешь мести ради римлянина Тита? Что-то тут не складывается.
– Ну, в большинстве случаев не люблю римлян. – и он подмигнул.
– Я найду способ тебе отдать долг.
– На вот. – и грек кинул Флавию свой меч. – Подарок.
– За
– Пятое октября сегодня. Тебе же семнадцать исполнилось. Да и память о Тите снова будет при тебе.
– Туллий? Ты день рождения сегодня? – поразилась Опойя. – Ой, прости, у тебя день рождения? Почему не сказал раньше?
– Мы никогда не отмечали мой день рождения.
– Почему? А зря, надо праздновать именно в день рождения, ведь настоящих праздников так мало в нашей жизни. – сказал Меланкомос.
– Благодарю! Откуда знаешь про день рождения?
– Тит рассказывал. А я вечно все запоминаю сразу и надолго.
– И про родителей рассказывал?
– В двух словах, откуда они и кто.
– А где именно похоронены?
– Он сказал, где искать могилу твоей матери. Но я могу не сориентироваться в той местности. Лучше найти тех, кто хоронил, епископа, например.
– Да, так и сделаю.
– А что Тит рассказывал про твою мать?
– Ничего. Когда я спрашивал, он говорил, что еще не время. Что она умерла при родах в Антиохии Сирийской. А-а-а… точно… как я раньше не догадался, мой день рождения – это ее день смерти. Вот почему в этот день не до праздника.
– Тогда понятно. Так, значит, ты сириец. – усмехнулся грек.
– Я римлянин. – сурово ответил Туллий.
– Твоя мать иудейка, а у иудеев действует закон, считать национальность по материнской крови. Значит, ты вообще законный иудей.
– Но она христианка, да и мой отец испанец.
– Не важно. Хотя, в Испании ты будешь считаться по отцу испанцем. А христиане – это не нация, а религиозная секта.
– Почему ты не христианин, как твой брат?
– Я не верю в богов, абсолютно ни в каких. Мою родину, Грецию, боги оставили, и мы были покорены римскими варварами. Ведь это у нас римляне украли культуру и историю, и стали выдавать ее за свою. А сейчас чуть ли не говорят, что это Рим дал культуру Греции, что это Рим центром цивилизации всегда был. Впрочем, не зря я люблю помалкивать, а то как понесет, то потом не остановлюсь.
– Ты это и Титу говорил?
– Да, все, кроме римлян-варваров.
– Хаха, и что он?
– Смеялся, но соглашался. Говорил, что римляне и греки дополняют друг друга. Часто читал мне стихи на греческом.
– Это верно.
– Надо бы вина нам хлебнуть. Праздник все же.
Еще месяц понадобился, чтобы добраться до Ахайи, полностью пересекая Ионическое море. Рядом находился остров Крит. За это время судно дважды попадало в шторм и сбивалось с пути, уходя от цели. Зайдя в гавань города Корона, капитан собрался пополнить запасы провизии. Меланкомос прямо расцвел, когда его нога коснулась греческой земли.
– О-о-о да! – протянул грек и развел руки. – Вот он запах свободы и культуры.
– Что за странное название такое, Ахайя?
– Почему странное? Это же самый юг Греции. Название получила от живших здесь ахейцев еще двенадцать столетий назад. Наряду с ионийцами, дорийцами и эолийцами они являлись одним из основных греческих племен, при этом наиболее древними. После победы над Македонией римляне подразумевают под Ахайей всю Грецию, как часть македонской провинции; а сто десять лет назад она стала сенатской провинцией с центром в Коринфе. При Нероне, греки получили освобождение от налогов. Поэтому, когда решим проблему с Домицианом, я вернусь на родину умирать.
Лишь полдня они пробыли там и отправились дальше в плавание, огибая остров Крит, родину самого Зевса, отца всех богов, который, согласно легенде, именно здесь и родился в одной из пещер.
Через месяц плавания капитан резко изменился. Он стал агрессивным и вечно с оскалом. Первая странность была в том, что он поменял название онерарии, вывесив на корме табличку с надписью: «Месть Плутона». Затем поснимал все признаки Римской Империи, флаг (красное полотно с золотистыми венками с надписью SPQR). А также каждый день на палубе он вглядывался в даль.
В очередной день все на судне услышали звон колокола. Папа влетел в каюту и обратился к Меланкомосу:
– Нужна помощь, пираты!
Туллий также поспешил за греком. К онерарии приближалось одно пиратское судно. Все матросы собрались на палубе, вооруженные до зубов. Капитан приказал вывесить флаг, и к удивлению Флавия, это не был флаг империи, а пиратский черный флаг. Заметив его, пиратское судно решило развернуться и уплыть чем подальше от непонятно кого, но Папа уже вошел в раж:
– Догнать, словить и истребить!
Рабы еще сильнее стали грести веслами, к тому же начал усиливаться ветер, что естественно, облегчало преследование.
– А кто из нас пираты? – поинтересовался Туллий у грека.
– Не знаю, но кажется, теперь ясно, в чем заключается веселье и авантюры у нашего капитана.
Онерария догнала пиратское судно и, использовав корвус [70] , матросы ринулись на борт врага. Завязался бой. Пираты даже не думали сдаваться и сражались довольно умело. Сам Папа с криками бегал по вражескому судну, легко разбираясь со своими врагами. Сказывались его навыки бывшего гладиатора. Меланкомос сам не пошел драться и Флавия не пустил:
70
Корвус – перекидной мостик на кораблях для абордажа.
– Будет еще шанс.
– Но это идеальное время проверить себя в бою, проверить все то, чему я уже научился.
– Не стоит, еще опыта нет. Можешь пропустить удар со спины и что тогда?
– Так и будем стоять и смотреть?
– Да, это не наш бой.
Наконец, последний пират пал и капитан с матросами начали грабить судно. Они с радостью переносили награбленное, складируя, кто на палубе, кто сразу у себя в каюте. Папа тоже довольный нес что-то в мешке, и проходя мимо Флавия и грека бросил им монетку: