Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 1
Шрифт:
– Мне нужно поговорить с тобой, – глухо бросила я. Раздражение мое я уже с неимоверным трудом сдерживала.
– Да, да, – ответил он рассеянно.
Мы почти добрались до нашей кареты. Внезапно я с ужасом заметила, что мужа нет рядом со мной. Я растерялась. Одна, в шумном и опасном Лондоне. Я готова была звать Брюса, просить у него прощения. Но, к счастью, леди Эмили нагнала меня и участливо взяла под руку. Она и Джон отпустили свою карету, сели в нашу и проводили меня домой, то есть в гостиницу. По дороге Элмсбери объяснил мне, что Брюс внезапно увидел в толпе нужного ему
Я не знала: верить мне или не верить. В гостинице друзья не оставили меня. Джон и Эмили оставались со мной, беседовали, утешали. Было уже совсем поздно. Под окном прошел ночной сторож, протяжно выкликая: «Ясная погода! Ясная погода!» Мне стало стыдно. Ведь я куксилась как ребенок, задерживала своих друзей, которые вынуждены были утешать меня, опять же, словно малое дитя. Нет, я буду вести себя как взрослая женщина, леди. Я учтиво поблагодарила Джона и Эмили за то, что они составили мне компанию. Мне показалось, что они покинули меня с чувством облегчения. Конечно, они устали и хотели заняться собой, а не моими горестями.
Я разбудила горничную, нанятую для меня Брюсом. Я уже начала привыкать к тому, что у меня есть горничная. Разумеется, в деревне я делала все сама. К сожалению, время стерло из моей памяти имя этой первой моей горничной. Сонная девушка раздела меня, распустила прическу, помогла надеть домашнее платье из дорогой восточной ткани. Я отпустила ее спать и села у камина, неотрывно глядя на огонь.
Наконец на улице загремели колеса кареты. Брюс! Я бросилась к окну. Да, это был он. Он уже вышел из кареты. Кто-то склонился к нему. Это была женщина. Я увидела, как мой муж поцеловал ее. Карета тронулась.
Мне следовало сохранять спокойствие, спокойно выяснить, что же произошло. Но это уже было не в моих силах. Я отчаянно разрыдалась. Вошел Брюс. Мои слезы, казалось, удивили его. Он не понимал, почему я плачу. Неужели он притворялся? Рыдая, я рассказала ему, что в театре меня приняли за его любовницу.
– Но почему это тебя так взволновало? – воскликнул Брюс. – Право, эти женщины не стоят твоих слез! А кроме того, то, что они приняли тебя за мою любовницу, должно даже польстить тебе. Ведь любовницы всегда бывают красивее законных жен. Нашу милую Эмили никогда не примут за любовницу Элмсбери!
– Неудачная шутка! – сухо бросила я. Тут мои щеки вспыхнули. Впервые я позволила себе возразить моему обожаемому супругу.
– Что? – Карлтон обернулся и посмотрел на меня с насмешливым любопытством.
– Кто эта дама, которую ты только что поцеловал, Брюс? – я перестала плакать. В конце концов, разве я не была его законной женой, разве я не имела права спрашивать его, с кем он проводит время?
– Послушай меня внимательно, Эмбер! – он присел рядом со мной у камина.
Он снова принялся говорить мне о своем желании получить у короля разрешение на узаконенный морской разбой; о том, что получить это разрешение не так-то легко; и о том, что дама, из-за которой он так неожиданно покинул меня и с которой провел вечер, не кто иная, как Барбара Пальмер, официальная
С минуту я молчала, затем прикрыла лицо ладонями и рассмеялась.
– Король… – я буквально задыхалась от накатившего приступа смеха. – Брюс! Король даст тебе это замечательное разрешение за то, что ты сделался любовником его фаворитки, ведь так? О, Брюс, теперь король не сможет отказать тебе, ведь ты оказал ему столь важную услугу!
Я отняла ладони от все еще заплаканного лица. Брюс смотрел на меня испытующе и по-доброму насмешливо. Затем он привлек меня к себе на грудь и, прежде чем я успела что-либо сказать, на руках унес в спальню. А там уж я забыла все, что намеревалась сказать ему.
Глава шестая
Прошел месяц. За это время Брюс добился желанного разрешения, а я поняла, что жду ребенка. Зарождающееся чувство ответственности за новую жизнь, которую я уже носила в себе, заставило меня вновь размышлять над поведением мужа. Окончательно уверившись в своей беременности, я решила серьезно поговорить с ним.
– Брюс! – я начала разговор рано утром, пока он еще не покинул постель, лежал рядом со мной и был разнежен ночной нашей любовью.
Я призналась ему, что жду ребенка. Он повел себя странно.
– Жаль, Эмбер, – пробормотал он. – Прости…
– Разве ты не хочешь иметь сына? – недоуменно спросила я.
– О, конечно, хочу. И не тревожься, для женщины вполне естественно иметь ребенка, в этом нет ничего страшного.
– Ты как-то странно говоришь, Брюс, – сказала я, стараясь держаться спокойно. – Ты говоришь только обо мне. А ты сам? Разве тебя это не радует?
– Конечно, радует, – также спокойно ответил он. – Но, к сожалению, мне придется уехать. Ты же знаешь, я получил разрешение и через неделю отплываю.
– Через неделю?! – я разом утратила свое нарочитое спокойствие. – Брюс, я еду с тобой!
– Эмбер! – он обнял меня. – Ты же отдаешь себе отчет в том, что это невозможно!
– Нет, нет, Брюс, нет! – я залилась слезами.
И вдруг – словно странное наитие – я поняла, что слезы только раздражают его, что за свою жизнь он видел немало женских слез, и что это – самый верный способ потерять его. Я собралась с силами.
– Скажи мне, Брюс, ведь ты не хочешь, чтобы при дворе знали, что ты женат? Ты наверняка скрываешь наш брак?
Он снова заговорил горячо и многословно; клялся, что любит меня, что ребенок будет его наследником; уверял, что для задуманного им плана обогащения действительно будет лучше, если в обществе и при дворе не будут знать о нашем браке.
Я слушала и пыталась понять. Нет, он все же любил меня. Он собирался заботиться о ребенке. И все же меня не оставляло чувство горечи.
– Что же мне делать, когда ты уедешь? – спросила я.
Но у него все было продумано. Он договорился с четой Элмсбери, которые также ждали первенца и собирались провести зиму в Лондоне, я должна была жить в их лондонском доме. Мне стало еще грустнее. Одной, без поддержки любящего супруга, вынашивать дитя.