Падение империи
Шрифт:
– Не могу вообразить, сколько должно быть золота, чтобы купить весь мир?– усмехнулся Иосиф,– ведь если золота будет так много, как песка в Египте, то оно уже никому не будет нужно. Я считаю, что не богатства делают людей, а люди делают богатства.
– Погоди-ка, дядя! Ведь на судне ты говорил мне совсем обратное,– сказал удивлённый Соломон.
– Мой дорогой друг! В разное время эту фразу можно переставлять по- разному в зависимости от сложившейся ситуации, ибо всё в этом мире переменчиво,– лукаво ответил Иосиф и захохотал.
Затем старые друзья завели между собой чисто светскую
– Правда красивая вещь! Я и сам подолгу на неё засматриваюсь. А у тебя отменный вкус, мой мальчик, сразу видно, что ты из семьи потомственного ювелира.
– Великолепная вещь,– с видом знатока произнёс Соломон, – сюда вложено много кропотливого труда. Я хотел бы её приобрести в качества подарка для моей сестры.
К этому времени Иосифа тоже заинтересовало колье и он стал её с интересом рассматривать, а когда узнал, что она предназначается для его чудесной племянницы, уже по-деловому спросил:
– Сколько же она будет стоить, Иаков?
– Если для вас, мои дорогие земляки, то торговли не будет. Вам понравилась моё колье, мне- ваша древняя монета. Согласен на обмен,– резонно заключил Иаков.
Дядя и племянник переглянулись. Монета по своему золотому эквиваленту значительно уступала колье, однако по нумизматическим понятиям имела большую цену. Но в этом мог разобраться только такой специалист, как Иаков, для остальных же это был лишь обычный кусок золота.
– Отличная сделка. Вполне достойный обмен, – согласился Иосиф.
Оба друга ударили по рукам в знак согласия. Иаков опять захотел зазвонить, но только сейчас заметил, что его слуга-грек всё это время находился рядом и никуда не отлучался.
– Проводишь до их судна и быстро вернёшься обратно,– приказал он слуге, собственноручно упаковывая колье в футляр.
По всему было заметно, что ему жаль расставаться с этой великолепной вещицей.
– Здесь по ночам не всегда безопасно,– пояснил Иаков,– так что мой слуга вас проводит. А то ещё заблудитесь или, того хуже, вас ограбят.
Друзья стали сердечно прощаться, оба довольные встречей. Иосиф и Соломон в сопровождении слуги зашагали обратно в порт по уже стемневшим улицам Смирны. Слуга, хорошо знающий город, но ни слова не говорящий по-испански, безмолвно и без происшествий проводил их до «Ангела». Они поднялись по мостику на корабль, а слуга исчез в темноте улиц. Однако он не пошёл в сторону ювелирной лавки, а свернул к портовому постоялому двору. Когда слуга зашёл туда, его встретила шумная, разношёрстная толпа, состоящая из матросов и портовых женщин. Не обращая на них никакого внимания, слуга подошёл к хозяину и сказал:
– Где Кяр? Я хочу его непременно увидеть.
Не успел он это произнести, как из глубины плохо освещённой комнаты вынырнул короткого роста, но очень широкоплечий человек лет тридцати, с круглой головой и топорщащимися ушами. Острая чёрная бородка в сочетании с маленькими, близко посаженными глазками придавали ему козлиную внешность. Глухонемой от рождения, Кяр мог различать слова только по движениям губ.
– Веди меня к хозяину,– сказал, жестикулируя слуга немому.
Тот понял его, одобрительно кивнул и взглядом велел следовать за ним. Они зашагали к самой отдалённой пристани порта, где мерно покачивалось множество галер. Подойдя к одной из них, они поднялись на борт. Здесь их встретили двое бородатых мужчин с большими чёрными усами, одетые в просторные штаны белого цвета, опоясанные шнурком с вышитыми концами. Поверх штанов на них были надеты шёлковые рубашки, доходившие до икр. На головах красовались тюрбаны из красного сукна. Обуты они были в лёгкие ботинки из жёлтого сафьяна. Турецкая речь была непонятна слуге и сильно резала слух. Увидев Кяра, турки засуетились и пропустили обоих на судно. Слуга и Кяр зашли в полутёмное помещение.
– Зачем пришёл?– вдруг из темноты раздался голос, с трудом произносивший греческие слова. Слуга-грек понял, что эти слова обращены к нему и ответил:
– Час назад я увидел то золото, которое ты разыскиваешь, мой господин.
– Да? Где же ты видел это?– спросил недоверчиво плохо говорящий по-гречески голос. Глаза слуги стали привыкать к темноте, и он смог разглядеть силуэт говорящего с ним человека. Тот возлежал на просторной тахте со множеством подушек. Рядом с ним белело нагое женское тело, сильно выделявшееся на фоне зелёного шёлка.
– Я видел это золото в ювелирной лавке моего хозяина,– ответил слуга.
Услышав это, лежащий на тахте человек резко вскочил и жестом велел одалиске удалиться. Женская фигурка быстро завернулась в покрывало и исчезла.
– Продолжай,– приказал он.
– Это золото принесли друзья моего хозяина, иудеи из Александрии. Они обменяли золотую монету с изображением богини Артемиды на ювелирное украшение. В Смирну прибыли на судне «Ангел», что стоит на центральной пристани. Я сам их туда провожал.
Человек задумчиво начал ходить по комнате.
– И много ещё у них этих монет?– наконец произнёс он.
– Я не знаю, мой господин,– сказал слуга,– они говорили на непонятном для меня языке и мне не удалось ничего разузнать.
– Где сейчас находится эта монета?
– В доме у моего хозяина. В особом шкафу, где он хранит свои драгоценности.
– Ты отправишься вместе с Кяром туда и любой ценой добудешь мне эту монету. И чтоб через час она была у меня!
Слуга пытался возразить, но его уже никто не слушал.
– Кяр,– обратился к глухонемому его господин, стараясь говорить для него внятно, по-турецки,– если понадобится, употреби свою силу, но монету принеси любой ценой. Иди, он укажет тебе дорогу.
Кяр прочёл приказ по губам, понимающе кивнул и скрылся вместе со слугою.
Оставшись один, человек стал сосредоточенно расхаживать по комнате. Это был среднего роста коренастый мужчина лет сорока. Большой орлиный нос придавал его лицу хищническое выражение. Смотрящие с коварством глаза подозрительно сверлили окружающих. Звали этого человека Селим.