Падение летающего города 2. Путь воина
Шрифт:
Поклонник, заслуживший прикосновения от предмета обожания, довольно покраснел. Остальные поклонники тоже начали шутить надо мной.
– Лицо Самирана похоже на морду слуги, потерявшего тряпки, – пошутил один поклонник.
Камеди Клаб, блин.
– Самиран живёт в Восьмом Кольце, – заявил второй. – В крохотном домике, меньше, чем акраб.
– А с ним живёт безумный старик из храма Движения Луны, – торопливо доложил третий поклонник. – Говорят, Самиран тоже перешёл
– Вера Луны? Что это вообще такое? – засмеялся четвёртый поклонник. – Может, Самиран скоро начнёт поклоняться в граккам и мухитам, как низкие дикари?
Ещё один резидент Камеди Клаба.
Я понимал, что Сана превращала своих поклонников в идиотов, но ничего не мог поделать со своим лицом – оно расплылось в радостной улыбке.
Сана Нугвари надменно кивнула мне.
Свирепые взгляды, которые я кидал на поклонников Саны, только рассмешили её.
– Лучше смотри на противника, – ревниво фыркнула Реоа Ронгоа. – Если тебе отрубят голову, даже я не смогу прилепить её обратно. Впрочем, тебе не привыкать терять голову…
Я отвернулся от Саны и резидентов Камеди Клаба, продолжавших шутить с тупостью, достойный их коллег из моего времени.
Целители заняли свои места на кромке ристалища.
Маджа Патунга объявила:
– Да начнётся поединок, – и поспешно сошла с ристалища.
– Ну, наконец-то будет драка, – услышал я голос Саны.
И драка началась быстрее, чем затих голос Саны.
Пока я складывал стопкой и применял и к себе узоры «Живой Молнии», Инар Сарит провёл атаку. Тонкое лезвие топора со всей силы вонзилось в мою грудь. Брызнули осколки небесного стекла. Лезвие достигло моей грудной клетки и разрубило амулет «Страж Тела». Его иероглиф исчез из моего Внутреннего Взора, а Линии Духа и Морального Права разошлись.
Противник, несомненно, использовал «Проворство Молнии», чтобы мгновенно подобраться ко мне, а так же «Тяжёлый Удар», чтобы одним взмахом пробить небесное стекло.
Стук топора о мою грудную клетку отдался гулом в голове, в каждой косточке тела. Сила удара была такова, что меня выбросило бы с ристалища, но тонкое лезвие застряло в обломках брони.
– Вот же грязь, – выругался Инар и оттолкнул меня ногой, высвобождая топор.
Не нужно и упоминать, что это произошло очень быстро. Я даже не успел применить вязки, хотя и руки и голова Инара были близко ко мне.
Не выпуская вязок из рук, я попятился, кашляя и отплёвываясь кровью, которая вдруг полезла у меня изо рта и ушей.
Илиин обучил меня основному приёму набрасывания вязок, который применяли небесные стражники. И много раз повторил, что опутывание противника эффективнее всего производить на расстоянии трёх-четырёх вытянутых рук.
«Но если преступник отбежал от тебя, – сказал он, – то используй длину самих верёвок, чтобы пленить его».
Продолжая плевать кровью, словно меня ею тошнило, я отмотал конец верёвки на левой руке и раскрутил его, как ковбой лассо.
«Вязки – это продолжения твоих рук, – учил Илиин. – Ты должен вращать и петлять ими так же свободно, словно эти верёвки у тебя с рождения. Словно они всегда росли из твоих плеч. Для этого тебе необходимо озарение «Отталкивание Вещества».
Одновременно с этим, я сложил во Внутреннем Взоре три узора озарения «Отталкивание Вещества», придав верёвке противоестественную силу в полёте.
Тело Инара заискрилось синими точками, показывая, что он вот-вот применит ещё одно «Проворство Молнии». Но конец моей верёвки, с металлической петлёй на конце настиг его раньше.
Управляя верёвкой, словно та была моим тонким хоботом, или очень длинным пальцем, я с набросил эту петлю на узкое лезвие его топора. И одновременно с этим расправил «Крылья Ветра».
Летать я не умел, но было достаточно того, что меня отнесло на десяток метров в сторону и кубарем бросило на доски ристалища. Небольшие крылья разбились на сотни мелких треугольников и растаяли. Но главное, что я не выпустил вязку из рук.
В этот момент Инар, не ведая, что моя петля захватила его топор, рванул вперёд с «Проворством Молнии». Будь я всё ещё там, куда он рванул, то второй удар топора завершил бы поединок.
Но меня там уже не было – лезвие вонзилось в доски, выбив в ристалище дыру.
Поднявшись на ноги, я сам применил «Проворство Молнии» и метнулся в другой конец ристалища. Верёвка натянулась и, нарушая законы физики, изогнулась дугой, не провисая и не опадая.
Дополнительное ускорение вырвало топор из дыры в ристалище, а потом и вообще из рук Инара.
Кашляя кровью, я бешено намотал верёвку на локоть, подтягивая топор к себе. Укротив верёвку до трёх метров, раскрутил топор над головой, как пропеллер, и разомкнул железную петлю на её конце. Топор с тонким свистом улетел вверх и с грохотом вонзился в стены Дома Опыта.
Обломки камня посыпались на учеников, стоявших на верхней площадке.
Парень, у которого дядя был пьяница, завизжал как девочка. А та девочка, которая сидела на перилах и сверкала красивыми голыми бёдрами, испуганно вспорхнула и куда-то унеслась на «Крыльях Ветра».
Конец ознакомительного фрагмента.