Падение Мэроу

Ли Мери

Закрываю проём на защелку, прохожу мимо развешанного мокрого нижнего белья, и даже после стирки оно воняет совокуплением. Открываю дверь прачечной и попадаю в ужас моей жизни. Всё, как тогда. Множество людей. Практически голые женщины и полуодетые мужчины. Вино и сидр текут рекой. Купленный смех и благосклонность настолько фальшивы, что хочется заткнуть уши и закрыть глаза.

Я нахожусь рядом с комнатой, где раньше обитала куртизанка. Но не чувствую её там, она внизу. В подвале… О Матерь, почему именно там?! Это издевка?

Спускаюсь по ступеням. Тут и там меня задевают мужские руки, сглатываю гордость и отвращение. Если я сейчас подниму тут бунт, то это плохо закончится, для меня в первую очередь. Полупьяные и возбужденные мужчины не видят ни того, что я полностью одета, ни моей метки. Им плевать. Гнусные ублюдки.

Кто-то хватает меня за руку и притягивает к себе. Толкаю толстого борова рукой в голый живот и собираюсь выхватить нож, как ощущаю волну непреодолимой злости, и эта злость не принадлежит мне. Слышу голос Эмета:

– Друг мой, она уже занята.

– Не заметно, – говорит толстяк, и я замечаю, что его пальцы украшены кольцами с огромными драгоценными камнями. Он богат, а следовательно – влиятелен. – Если ты не пользуешься, то буду я.

Вот…

Эмет встаёт рядом со мной и поворачивает моё лицо к себе.

– Извини, – шепчет он и склоняется ближе ко мне.

– Что?.. – успеваю пискнуть я.

Губы Эмета накрывают мои, его правая рука опускается на талию и притягивает моё непослушное тело к нему.

Я чувствую эмоции, которые заставляют меня прильнуть к охотнику и отдаться поцелую. Первому моему добровольному поцелую в жизни.

Мир уходит на дальний план, а я чувствую, что этот поцелуй поднимает из глубин Эмета. Желание обладать, страсть и собственничество.

Он отстраняется, открывает глаза, и я вижу в их отражении себя. Я не выгляжу, как опасная охотница, я выгляжу, как тот самый нежный цветочек, который легко поломать и выкинуть.

– Прости, – шепчет он.

– Ничего.

– Так было нужно.

– Я поняла.

Краем глаза замечаю, что на нас по-прежнему смотрит толстяк, но он уже отошел на расстояние, значит, не слышит нашего диалога.

– Уведи меня в подвал, – прошу я Эмета.

Он кивает, сжимает мои пальцы в своей ладони и ведет меня к куртизанке. Спускаемся по лестнице, и меня внутренне трясет от того, как мужчины обращаются с проститутками. Раньше они уходили в комнаты, а сейчас… всё происходит в общей зале, и мужчины крайне агрессивны. Под звуки стонов и стенаний женщин, мы спускаемся в подвал. Как только дверь за нашими спинами закрывается, я опускаю руку Эмета и спрашиваю:

– Ты оставил сына одного?

– С ним Колум, и он сможет их защитить.

Возможно, ты прав.

– Я и сама могу справиться, – зачем-то напоминаю я, и мой взгляд против воли опускается на губы Эмета.

Он замечает это и тоже смотрит на мои.

И я не чувствую ужаса или страха. Легкое покалывание внизу живота. Не более.

– И не сомневаюсь в этом, просто хочу, чтоб ты понимала – ты не одна. Чтобы тебе не пришлось сделать, я буду на твоей стороне.

Как же ты сейчас заблуждаешься. Ты даже не представляешь, какой план зреет в моей голове. И с каждой лишней секундой наедине с тобой я понимаю, насколько низко упаду в твоих глазах.

Отворачиваюсь от Эмета, открываю дверь туда, где пыталась убить Шрама, это словно добровольно окунуться в ужасы воспоминаний. Скрипучая дверь ударяется о стену, и я вижу на той самой кровати, где насиловали меня… куртизанку. Мою щеку уже нещадно печёт, но я никак на это не реагирую.

Если бы не метка, я бы не узнала в этом скрюченном голом призраке когда-то уверенную в себе женщину.

Окровавленные простыни сбились у её ног, которые прячутся в ржавых кандалах, тело худое и грязное. Волос на голове нет, как у того мужчины из таверны. Вся кожа в синяках и ранах. Но стоит бедняжке поднять на меня взгляд, я вижу ту самую главную куртизанку пограничных земель. В её глазах стоит жажда мести. Это я ни с чем не спутаю.

– Время пришло, – говорит она хриплым голосом, совершенно не стесняясь своей наготы и безобразия.

7. Бордель

"Про странную находку мальчик вспомнил далеко не сразу, в его краях произошли перемены, он и его единственный родственник – отец, переехали из старого дома. Теперь они живут не у моря, а на когда-то бывших приграничных землях. В суматохе и переезде мальчишка совсем позабыл о давней находке. Но в один из дней он вспомнил. Побежал в сарай, раскидал барахло и, схватив бутыль, он направился к старому поваленному дереву. Долго пытался он её открыть, и в итоге разбил. Ему в нос ударил приторный аромат магии. Мальчишка испугался, схватил писание хотта и отправился на поиски отца. Найдя своего родителя, он рассказал ему о давней находке и отдал пергамент. К сожалению, или, к счастью, не умеющий читать отец растерялся, он не знал, что делать с магической вещью в своих руках. Обычному человеку магия неподвластна. Не долго думая, он отправился к замку и через стража передал в дар писание королю. Письмо достигло короля равков, старшего брата Бастиана, через две недели после казни королевы. Увидев написанное хоттом, король связался с братом с помощью магии и приказал вернуться ко двору как можно быстрее. Даже несокрушимый король равков испугался пророческих строк, на тот момент уже погибшего хотта"

***

Смотрю в глаза женщине и первое, что я хочу сделать, – свернуть ей шею. Из-за её позволения Шрам сделал со мной то, что я не в силах забыть по сей день. А ведь она обещала, что пройдет время и всё станет как прежде. Не стало. Она практически клялась, что я всё позабуду. Не забыла.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я и подступаю ближе к кровати.

Несмотря на мою неприязнь, мне печально видеть ее в таком состоянии. Не думала, что такие прожжённые жизнью люди способны упасть так низко. И я уверена, будь у неё другой выбор, она воспользовалась бы им и не тащила сюда меня. Она берегла это "слово", как зеницу ока.

Взгляд цепляется за подсвечник, который валяется у подножия кровати. Он немного неровный, ножка искривлена, погнута. Возможно, именно этим подсвечником я пыталась убить Шрама. Мне не удалось. Я не смогла постоять за себя тогда, но могу сейчас.

Куртизанка щурит глаза и говорит:

– "Слово". Ты дала мне…

Перебиваю её:

– Ты выудила его из меня обманом. Добровольно я тебе ничего не давала.

Разговаривая с куртизанкой, ловлю себя на мысли, что совершенно не нервничаю или опасаюсь какого-то нападения. Всё из-за Эмета, который стоит прямо у меня за спиной. Я чувствую его эмоции, и сейчас они похожи на водную гладь. Спокойные и размеренные, но стоит забросить туда камушек, как рябь моментально побежит по воде.