Падение Стоуна
Шрифт:
— Да. За последние месяцы я изготовил несколько сотен фунтов этой ватки.
— А соседство с ней не опасно?
— Нет-нет. Она совершенно безопасна при правильном изготовлении. Если ее не очистить и не просушить должным образом, она легко может взорваться сама собой. Но эта абсолютно безопасна. Чтобы она взорвалась, ее необходимо спрессовать и снабдить детонатором из соли гремучей ртути. Пока же вы можете прыгать на ней весь день без всякого вреда для себя. Опасная дрянь вон там. — Он кивнул на другой угол.
—
— Черный порох. Я купил его прежде, чем понял, что он не подойдет. Сейчас он бесполезен. Пригодится для столба Корта, если он решится.
— Значит, взрывчатка спереди. Она ударяет в корабль, и… бу-ум!
— Бу-ум! Именно так, — сказал он одобрительно.
— Какой силы бу-ум? То есть какое количество взрывчатки потребуется, чтобы утопить броненосец?
— Это будет определено экспериментально.
— Вы намерены пускать торпеды в проходящие броненосцы, пока один не утонет?
— Не думаю, что это потребуется, — сказал он с таким видом, будто ничего лучше не пожелал бы. — Достаточно будет опробовать взрывчатку на бронированных плитах.
— Я почти разочарован, — сказал я. — Но разве орудия не более надежны? Меньше риска, шансов, что не случится непредвиденное? И меньше шансов, что корабль противника сманеврирует? И дешевле?
— Возможно. Но чтобы послать снаряд равной мощи, вам понадобится орудие весом тонн в шестьдесят. А для него понадобится очень большой корабль. В броне и с большой командой. А несколькими торпедами корвет водоизмещением в триста тонн и с командой из шестидесяти человек потягается с самым большим броненосцем в мире.
— Королевский военно-морской флот, я уверен, поблагодарит вас за это, — сказал я с иронией.
Макинтайр засмеялся.
— Ну нет. Это же нейтрализует все военные флоты в мире. Никто не посмеет отправить свои боевые корабли в море из опасения лишиться их. Войны исчерпают себя.
Его оптимизм показался мне трогательным, хотя и беспочвенным.
— Но это уничтожит спрос на ваше изобретение, верно? Сколько их вы сумеете продать?
— Понятия не имею.
В отличие от меня. Если они станут реальностью и он сумеет убедить один флот купить их, то будет продавать их всем флотам мира. Адмиралы разборчивы, как домохозяйки в универсальном магазине. Обязательно иметь, что приобретают все остальные.
— Она работает?
— Конечно. По крайней мере будет работать, когда одна-две проблемы будут разрешены.
— Какие, например?
— Она должна двигаться по прямой, как я уже сказал. Это очевидно. Но к тому же она должна двигаться на постоянной глубине, а не всплывать и погружаться. Сквозь воду, а не по поверхности.
— Почему?
— Потому что броней корабли защищены выше ватерлинии, а ниже ее — не такой толстой. Снаряды взрываются, ударяясь о воду. Поэтому прямое попадание ниже уровня моря крайне редко, и нет нужды предохранять кили так далеко внизу.
— Во что обойдется изготовление их?
— Понятия не имею.
— И за сколько вы попытаетесь их продавать?
— Я об этом не думал.
— Где вы будете их производить? Тут это вряд ли возможно.
— Не знаю.
— Сколько вы уже потратили на ее разработку?
Внезапно мальчишеский энтузиазм, озарявший его лицо, пока он говорил о своем изобретении, угас. Он опять выглядел на свой возраст и старше, измученным заботами и тревогами.
— Все, что у меня есть и было. И больше.
— Вы в долгах?
Он утверждал, что предпочитает прямые вопросы. В отличие от меня, если речь не о деньгах, но вот тогда мне требуется абсолютная, без уверток точность.
Он кивнул.
— Сколько?
— Триста фунтов, кажется.
— Под какие проценты?
— Не знаю.
Я ужаснулся. Каким бы искусным Макинтайр ни был инженером, бизнесменом он был никаким. В этой области он был наивен, как новорожденный младенец. И кто-то, я догадывался, использовал это.
Я не осуждаю подобные приемы. Макинтайр был взрослым мужчиной и далеко не глупым. Он заключил соглашение, вполне сознавая, что делает. Если он поступил так, виноват был он, а не тот, кто использовал его наивность. Как он объяснил мне, ему требовались деньги и чтобы платить своим рабочим, и чтобы покупать материалы для своей торпеды, и он полагал, что сумеет расплатиться в счет работы, которую подрядился выполнить — чертежи металлических частей моста, который предполагалось перебросить через Большой Канал. Однако этот проект сгинул, так что никакого платежа не предвиделось, а долги росли.
— Я приехал в Венецию с деньгами, достаточными, я полагал, чтобы оставаться там сколько вздумается. Однако этот механизм сулил больше трудностей, чем я мог вообразить. Проблемы, которые предстояло решить! Даже не верится! Изготовление оболочки и обеспечение ее герметизации. Разработка двигателя, детонатора, изобретение совершенно нового механизма для контролирования глубины погружения. Это требовало времени и денег. Больше денег, чем у меня имелось.
— Значит, вы увязли в долгах, без какого-либо имущества, платя, думаю, высокие проценты. Сколько времени у вас в запасе?
— Мало. Мои кредиторы давят на меня. Требуют, чтобы торпеда была испытана, и скоро, иначе они подадут ко взысканию.
— Вы можете это сделать?
— Я намерен устроить демонстрацию в ближайшее время. Если она себя оправдает, мне будет позволено занять еще. Но это рано. Слишком рано.
Он не продолжал, да это было и не нужно.
— Думаю, вам требуется бухгалтер. Не меньше чем чертежник или механик, — сказал я. — Деньги — компонент не менее важный, чем сталь.