Падение Тисима-Реттоо
Шрифт:
— О, Вада-сан, здравствуйте, — говорил словоохотливый подпоручик Мураками. — У вас там все спят?
— Да, все утихло.
— Тут маленькое происшествие у нас. Явился пьяный майор Кикути и говорит, что его кто-то ударил по голове, когда он шел из первого распадка от капитана Тадокоро.
— Теперь господин Кикути не майор, а капитан, — запомните это. Приказом господина командующего он снят с поста командира батальона и понижен в звании за то, что допустил бунт пленных китайцев. Он сильно пьян?
— Сильно. Он говорит, что ударил его какой-то солдат из охраны штаб-квартиры господина командующего.
— Это, наверное, ему по пьянке померещилось, — с раздражением проговорил подпоручик Вада, задетый поклепом на охрану штаб-квартиры. — Это лишне выпитое сакэ ударило ему в голову. Пошлите его спать, иначе я доложу господину командующему, и Кикути снова сядет в карцер.
На этом телефонные разговоры закончились и больше не возобновлялись до трех часов ночи, когда Тиба подал сигнал Кэ Сун-ю отключить провод.
Разведчики возвращались тем же путем, каким пробирались сюда. Начинал брезжить рассвет, когда они подошли к трем камням. Один из камней был отброшен, значит, Ли Фан-гу уже вернулся с разведки. Они осторожно пробрались в заросли бамбука в надежде найти здесь своего товарища, но он, видимо, уже ушел, так как трава по его следу уже покрылась предутренней росой.
Радостной была встреча разведчиков на базе у теплого ключа. Как ни крепко спал Ли Фан-гу на мягкой постели из травы, он сразу же вскочил, как только услышал голос Тиба и Кэ Сун-ю. Смертельно усталые» Тиба и Кэ Сун-ю в изнеможении опустились на камни. На дворе был уже день, припекало солнце, но в полумрачной пещере стояла прохлада. Разведчики промокли от пота и теперь наслаждались прохладой в пещере. Ли Фан-гу показал свои «трофеи».
— Записная книжка майора Кикути? — изумился Тиба. — Где же вы ее нашли?
Когда Ли Фан-гу рассказал о встрече с пьяным Кикути, Тиба вспомнил звонок подпоручика Мураками дежурному по штаб-квартире и долго хохотал.
— Удивительно же все случилось — смеялся Тиба. — Ему, несчастному, и пожаловаться не удалось. Вместо сочувствия его осмеяли да еще карцером пригрозили!
Тиба долго листал записную книжку.
— Вот послушайте план операции «Нэмуро», — сказал он и стал читать все, что записывал майор Кикути в кабинете подполковника Кувахара на секретном совещании. — А вот интересная приписка: «Командиру четвертой роты: вывести перед строем коммуниста Ли Фан-гу». В скобках: «Подполковник Кувахара лично срубит ему голову. Наказание за коммунистическую пропаганду среди пленных».
— Сабля оказалась тупой! — рассмеялся Ли Фан-гу. Потом угрожающе добавил: — Мы еще посмотрим, кто кому срубит голову!
— А вот еще одна интересная запись: «Среди офицеров все упорнее ходят слухи, что неизбежна война с русскими. Решил заниматься русским языком». Послушайте, что он переводит с японского на русский.
«Стой! Не беги!», «Слезай с коня!», «Брось оружие!», «Кто ты?», «Руки вверх, я обыщу тебя», «Чем ты занимаешься? Выскажи все прямо, а то тебя расстреляют», «Ты подвергнешься пытке», «Какие у тебя вещи с собой?», «Открой сумку…» и далее все в том же роде.
— Какой же он дурак, этот бывший майор Кикути! Ему мерещится легкая победа над русскими. А это самая сильная армия в мире. По сравнению с ней Квантунская армия — ничто!
— А как вы думаете, товарищ Тиба, выступят русские против Японии?
— Должны выступить. Без их участия пожар мировой войны не потушить. А человечество устало, людям нужен отдых…
— Дожить бы до этого дня, — мечтательно вздохнул Ли Фан-гу, — вернуться бы в освобожденный Китай! Я даже думать боюсь о таком счастье…
Тиба недолго отдыхал. Во второй половине дня он уже сидел на берегу пруда и писал воззвание к японским солдатам, разоблачал преступления японской военщины.
«Пусть помнят злодеи, глумившиеся над невинными жертвами,- писал Тиба,- мы знаем, чьи руки обагрены кровью пленных китайцев. Вот их имена: подполковник Кувахара, майор Кикути, капитан второго ранга Такахаси, генерал-майор Цуцуми, поручик Гото.
Помните всегда эти имена! Палачам не уйти от карающей руки народного правосудия. Священная месть настигнет их в любой точке земного шара!
Солдаты! Не связывайте свою судьбу с судьбой этих извергов! При первом же удобном случае поверните оружие против них!»
Кончив писать, Тиба пригласил к себе Фуная.
— У вас хороший почерк, — сказал он технику. — Берите уголь и начинайте переписывать этот текст на листах газеты. До вечера надо написать не меньше десяти экземпляров.
— Хай, с удовольствием! Мне уже надоело бездельничать, — словоохотливо ответил Фуная. — А потом разрешите мне пойти расклеить их в гарнизоне?
— Хорошо, я подумаю… — неопределенно ответил Тиба.
До вечера было написано пятнадцать экземпляров воззвания. Пять из них написал сам Тиба. Перед заходом солнца он, Ли Фан-гу и Кэ Сун-ю снова отправились на операцию. Фуная было отказано под предлогом его слабого здоровья.
— Вот отдохнете как следует, поправитесь, тогда и возьметесь за боевую работу, — утешил его Тиба. — Хватит трудов и на вашу долю.
Операция, как и прошлой ночью, прошла успешно. Ли Фан-гу удалось расклеить воззвания на складах интендантства, на стенах офицерских домов в поселке главной базы и даже на задней стене здания самого штаба.
Тиба удалось подслушать и узнать много новых данных, касающихся передислокации подразделений в связи с тем, что два батальона разместились теперь в укрепрайоне.
Следующие двое суток партизаны отдыхали. Тиба и Ли Фан-гу сходили в район складов и в одном из них обнаружили много оберточной бумаги. Это было счастье. На обратном пути друзья договорились проверить сегодня Фуная. Было решено послать его на ночь в секрет вместе с крупным и сильным китайцем Вэнь Тянем. Впереди «секрета», в нескольких шагах, Тиба, предложил на всякий случай выставить еще один «секрет» из двух человек. В любую минуту эти двое будут готовы перехватить Фуная, если тот вздумает бежать. Решено было также дать Фуная пистолет, заряженный холостыми патронами.