Падение Трои.
Шрифт:
Вечером следующего дня эскадра должна была оставить эту контрольную точку и уйти в серию гиперпрыжков, чтобы конечным прыжком выйти к планете Республика Троя. Можно было бы расстояние до этой планеты покрыть одним гиперпространственным прыжком, но тогда появлялась вероятность того, что во время этого прыжка корабли эскадры могли бы потерять друг друга. Поэтому командованием флота и было решено, расстояние да планеты покрывать серией гиперпрыжков, чтобы на каждой контрольной точке можно было бы сверять бортовое время и координаты конечной точки следующего прыжка. Это было несколько утомительным для экипажей кораблей делом, совершать прыжок за прыжком, но оно давало гарантии
Контр-адмирал Фердинанд Шернер был очень удивлен содержанием рапорта капитана Панина, который только что прочитал, занимаясь своими повседневными делами. Он отложил бумагу с рапортом в сторону и долго сидел за письменным столом адмиральской каюты, которую по праву занимал на борту линкора «Роммель». В этот момент адмирал размышлял о том, что он много слышал о капитане Панине и пилотах его эскадрильи космических истребителей. Своим собственными глазами он наблюдал за тем, как капитан в паре с пилотом Розалией, в то время эта девчонка еще не была его женой, уничтожили два вьедских эсминца. Адмирал Шернер вспомнил и о том, что капитан так не присутствовал на их свадьбе, хотя он был уверен в том, что Розалия, наверняка, его пригласила. Но тогда он был настолько счастлив, что даже и не поинтересовался у своей невесты, почему ее командир эскадрильи так и не появился на ее свадьбе.
А сейчас он получил рапорт капитана Панина, который был написан в непозволительном тоне, в своем рапорте капитан отказывался выполнять его последний приказ по эскадре. Таким образом, складывалась ситуация, в которой капитан Панин, являющийся его подчиненным офицером, сухо его проинформировал о том, что пилотский состав его эскадрильи не будет выполнять этот его приказ, а будет заниматься какими-то психическими и психологическими экспериментами. В его же приказе по эскадре четко говорилось о том, что все матросы, старшины и офицеры линкора «Роммель» должны погрузиться в анабиозные саркофаги по сменам, каждая из которых имела четко определенное время.
Раздраженный и раздосадованный этим нелепым случаем адмирал Шернер совсем уже собрался нажать кнопку интеркома и приказать командиру линкора «Роммель» направить в отсек космических истребителей военных полицейских и арестовать капитана Панина за отказ выполнить его приказ по эскадре. Но в этот момент подумал о том, что это не дело арестовывать и сажать на гауптвахту офицера, не переговорив с ним по сути дела. Он нажал кнопку интеркома и попросил дневальных найти и пригласить к нему на прием капитана Панина.
Когда капитан Панин появился в его каюте, то контр-адмирал Фердинанд Шернер, демонстрируя высокую флотскую культуру вежливости и такта, поинтересовался:
— Не были бы вы, капитан Панин, столь любезны, чтобы разъяснить мне, старому адмиралу, почему отказываетесь выполнять мой приказ. Он что неправильно составлен, или затрагивает вашу офицерскую честь, что вы в такой грубой форме пишете рапорт свое командующему офицеру?
— Прошу извинить меня, герр контр-адмирал Шернер! Но я не совсем понимаю, о чем вы говорите, что вы имеете в виду? Если вы говорите о моем рапорте, касающегося вопроса проведения психологических экспериментов с пилотами моей эскадрильи, то он, по моему мнению, составлен в простом информативном ключе.
— Это вы так полагаете, капитан! И потому отказываетесь выполнять мой приказ. Ваши люди, капитан, составят заточенное острие наших атак на вьедские корабли, которых будет по численности гораздо больше числа кораблей в моей эскадре. И вместо того, чтобы дать своим пилотам отдохнуть и подготовиться к сражениям, вы собираетесь на них проводить какие-то научные эксперименты. Я не понимаю, в чем заключается эта ваша логика, капитан Панин?
— Герр адмирал, но вы, по-видимому, прочитали не все мои рапорты, которые я отправлял на ваше имя! Было три таких рапорта, и в каждом из них я подробно объяснял, что происходит в моей эскадрилье. Говорил о том, что моим пилотам после выхода из гиперпространства требуется семьдесят два часа на восстановление нормальных человеческих ментальных способностей. Столько же времени нам требуется и для того, чтобы в должной степени восстановить навыки пилотирования космическим истребителем. Поэтому вы сами понимаете, что мы, пилоты космических истребителей, в силу вышеупомянутых причин не можем последний гиперпрыжок провести, находясь в анабиозных саркофагах!
Контр-адмирал Шернер слушал этого молодого офицера с капитанскими погонами, он становился ему все более и более симпатичным. Но то, что сейчас ему говорил капитан Панин, адмиралу было не до конца понятно, Какие еще три рапорта?! Никаких рапортов он и в глаза не видел!
Жестом руки адмирал Шернер остановил речь капитана Панина, на интеркоме набрал номер капитана первого ранга Курта фон Майера, командира линкора «Роммель», и у того поинтересовался, не проходили ли через него рапорты капитана Панина. Каперанг тотчас же подтвердил, что все три рапорта этого офицера лежат у него на столе. Каперанг фон Майер посчитал, что эти рапорты носили чисто информативный характер, поэтому он принял решение далее им хода не давать, чтобы контр-адмирала не перегружать пустыми делами. Совершенно неожиданно для всех дело капитана Панина приняло неприятный поворот. Но адмирал Шернер все был опытным командиром и в присутствии подчиненного офицера не стал давать разгон другому офицеру, звание которого было выше, чем у первого. Он вежливо поблагодарил каперанга фон Майера и отключил интерком.
— Прошу извинить, капитан, что разговор с тобой начал в несколько повышенных тонах. Я честно признаю тот факт, что из-за мелкого недоразумения, я несколько неправильно понял ваш последний рапорт на свое имя. Еще раз прошу извинить меня за грубый тон в начале нашего разговора. Но мне все же хотелось бы до конца разобраться в делах с пилотами вашей эскадрильи, что вы за эксперименты проводите в офицерских каютах, которые едва не привели к пожару на линкоре! Почему вы не хотите ложиться в анабиозные саркофаги и тому подобное?! Я полагаю, что мне легче всего было бы в этом разобраться, если мы с вами вместе пройдемся по пилотскому отсеку и вместе посмотрим, чего же от пилотов хочет добиться ваш комиссар, майор Ланселот?! Что ты, капитан Панин, думаешь по поводу моего предложения?
— Я полагаю, что это правильное решение, герр контр-адмирал! — Ответил Никита и предложил. — Если вы не против того, чтобы совершить к нам краткую экскурсию сейчас, то я готов вас сопроводить, герр адмирал!
Когда контр-адмирал Шернер в сопровождении капитана Панина переступил порог кают-компании пилотского отсека линкора, то он сразу же обратил внимание на то, что помещение снова преобразилась. И оно уже не было кают-компанией, в истинном смысле понимания этого слова, но и не тренажерным залом. Сейчас это помещение напоминало учебный класс школы.
— Вы правильно подумали, герр адмирал, в отношении того, что в данную минуту это помещение используется в качестве школьного класса. По обе стороны от прохода расположены шестнадцать тренажеров стимуляторов, по восемь с каждой стороны, космических истребителей. Пятнадцать кабин заняты моими пилотами, которые сейчас под командованием майора Селы Николаи пытаются перехватить партию контрабандных наркотиков. Контрабандисты в своем распоряжении имеют торпедные катера и четыре эсминца охранения. Боевая задача эскадрильи — обнаружить контрабандистов и уничтожить доставляемую ими партию наркотиков.