Падение в пропасть
Шрифт:
Дэсарандес нежно обнял Милену, а потом поцеловал в висок.
— В жизни любого человека есть как взлёты, так и падения, — голос императора звучал словно сладкий дурман. — Сейчас ты переживаешь полосу неудач, только и всего.
— Неудач! — рассмеялась она сквозь слёзы. — Пророчество, Дэс! В нём говорится, что мы… что мы все умрём! Всё развалится, слышишь? У меня ужасное предчувствие… Ты знаешь, сколько людей арестовали в день единения? Тысячи только по Малой Гаодии! В Кашмире же и вовсе начался открытый мятеж. Голодающий Тирс поднял восстание, захватив власть. Проклятые версы встали на их сторону и сожгли всех солдат! Про Морбо тебе уже наверняка доложили, — она шмыгнула носом. — Брагис отбил
— Не наказывай их, — твёрдо сказал Дэсарандес, уверенно удерживая лицо Милены двумя руками. — Не трогай культ Аммы. Они слишком глубоко влезли вглубь Империи, укоренились почти во всех сферах жизни нашего народа. Их попросту слишком много! Мы задушим их постепенно, выведем всё зло медленно и безболезненно. Пока же, самое главное — это завоевания. Империя должна расширяться. Мы должны объединить всё население Тораньона, прежде чем барьер Хореса будет сломлен. Лишь тогда мы сможем в должной уверенности говорить о победе над гисилентилами. Только тогда.
— Дэс… — коснулась она его груди.
— Сиюминутное всегда заслоняет более далёкое, и страсти всегда извращают разум, преследуя собственные цели, — император прижал её к себе. — Возможно, эти тревоги затмевают все прочие соображения…
— Возможно? Возможно?! Дэсарандес! Таким темпом нас просто убьют! Твоя любимая Империя развалится как карточный домик, а ты будешь продолжать находиться где-то там, в тысячах километров от дома, вместе с армией присоединяя очередной кусок земли! Нужно не только завоёвывать, но ещё и удерживать!
Слова Ольтеи, рыжеволосой супруги Финнелона, вырвались из её речи сами собой. Но что поделать, если они были столь близки?
Голос императрицы прозвучал как горное эхо, но в ответ раздалось лишь молчание. Если для остальных людей отсутствие ответа предвещало обиду, злобу, жестокость или какие-то нелёгкие откровения, слишком тяжкие, чтобы отмахнуться от них и не придавать значения, то для её мужа молчание означало нечто совсем иное. Его монументальное молчание звучало единым целым со всем миром, заключало в себя всё остальное. Во всех без исключения случаях оно говорило: «Услышь сама, что ты сказала». Ты. И никогда, ни при каких обстоятельствах оно не означало признание ошибки или бессилия. Наверное, поэтому ей было так легко боготворить своего супруга и так тяжело его любить. И тогда он произнес её имя:
— Милена… — так тепло, с таким состраданием, что она снова почувствовала, как плачет, и дала волю слезам. Император поцеловал её в макушку. — Тише, тише… Я не прошу тебя утешаться абстрактными истинами, ибо они не приносят утешения. И всё же, успех нашей миссии остаётся главной целью, которая определяет всё прочее. Мы не можем допустить, чтобы кто-то или что-то приобрело бoльшую важность. Ни мятежи. Ни даже собственная смерть.
Аккуратно присев на корточки, я вдумчиво изучил мёртвого мужчину, который до сих пор истекал кровью. Уже не слишком сильно — было видно, что смерть наступила какое-то время назад и сердце давно прекратило биться, отчего алая жидкость покидала труп с неохотой, как пьяные матросы бордель. Но это тоже показатель. Как минимум, теперь есть понимание, сколько прошло времени с момента смерти.
— Я думала, что некроманты безглазые, — с долей ощутимой брезгливости произнесла женщина средних
— А я думал, что жёны у чиновников красивые и молодые, — откровенно посмотрел я на неё, отчего она холодно прищурилась, но промолчала. Хм, похоже, умнее чем хочет показаться на первый взгляд. Впрочем, для меня это не имело никакого значения.
— Возникнут ли сложности? — задал вопрос офицер Штисон, который, вместе с десятком солдат охраны размещался на поезде. «Стандартные меры безопасности» — как мне это объяснили. Не то чтобы я так уж интересовался, но уточнил. Сугубо для общего образования.
— Как сказать, — задумался я. — Опыт в «чтении» мертвецов у меня хоть и маленький, но есть. Так что давайте пробовать, пока время окончательно не иссякло.
Чиновник из Виртала, некий Лизрид Кноус, работал при центральном суде, а потому птицей был хоть и не самого высокого полёта, но приближен к ней. Имел доступ к заключённым, к общению с родственниками обвиняемых, связи с торговцами шёлком и среди гарнизона знал немало командиров. Такого человека, как утверждал Штисон, не могли просто так убить. А тут… тут было именно что убийство.
Мужчина, которому я бы дал под пятьдесят — хоть серое, обтянутое кожей лицо и мешало грамотно определить возраст, — имел по меньшей мере десять ножевых ранений в области шеи и груди. Нападение, судя по виду, случилось достаточно внезапно. Наверное его ударили ножом со спины, что тут же повлияло на координацию, не позволив завязать борьбу. Впрочем, способы и причины могут быть самые разные. Смешно то, что оказывается в этом поезде есть элитные купе, которые зачарованы на тишину. Никто не слышит ни то, что происходит внутри, ни то, что происходит снаружи. И именно в таком разместилась семья Кноусов.
Дарлин — жена Лизрида, — нашла труп мужа, вернувшись в купе после обеда из отдельного вагона (они что, едят по отдельности?). Это та самая женщина, которая словесно прошлась по некромантам. Впрочем, будь я старым-добрым собой, то тоже прошёлся бы по ним. Как может быть иначе? Некроманты — самые уродливые существа из всех, кого только можно вообразить. Имею в виду, версы, сами по себе, в большинстве своём, достаточно неприятны. Лично я, проживая в поместье Моргримов, на самом деле знал людей, которые верили, что если будут достаточно долго общаться с магами, то могут «подцепить волшебство», словно какую-то заразу. Ещё они утверждали, что нельзя оставлять с колдунами маленьких детей, ведь тогда увеличивается шанс пробудить магию при наступлении магического совершеннолетия… Как уже понятно, люди эти были не слишком наделены интеллектом. Однако, стереотипы о колдунах не появлялись совсем уж с нуля. Всё-таки почти все версы — выходцы из народа. То есть, без хорошей работы целителя, который мог привести морду такого человека в надлежащий вид, по большей части представляли собой крестьян или нищих мещан в худшем проявлении. Болезненно худые, вечно грязные и вонючие, кожа сухая или покрытая прыщами, половины зубов нет, а вторая половина гниёт… Хах, ладно, не всё так плохо… Хотя… разве что временами…
А уж манеры!.. Дикари, будто бы только что сбежавшие из леса. О чём ещё можно говорить? А теперь давайте отнимем у такого вот глаза. И без того выглядящий словно больная обезьяна, верс становится ещё более отвратительным. Итоговой картинкой можно пугать детей. Особенно учитывая тот факт, что поблизости непременно будет бродить неупокоенный труп. Красота!
В жопу некромантов. Уроды и ублюдки, все как один!
Так вот, когда Дарлин нашла мужа (то, что от него осталось), то немедленно оповестила проводника, а тот стражу. Потом один из работников поезда припомнил, что среди пассажиров присутствуют колдуны, вот и решил проверить, вдруг повезёт?