Падение Вавилона
Шрифт:
Вместо этого директор спросил:
– А как же Дипломатическая секретная служба?
– Они ведут расследование. У них погибли люди.
– Так какого же хрена вы морочите голову! – вышел из себя директор ЦРУ. – Пусть Дипломатическая секретная служба и разбирается со всем этим дерьмом! Если есть угроза рассекречивания информации – создайте рабочую группу, мне что, и этому вас учить?! Через десять минут совещание, ваше присутствие обязательно. Все!
Дверь в кабинет директора ЦРУ закрылась плавно – но исключительно потому, что там был скрытый автодоводчик, и шарахнуть ей как следует не получилось бы при всем желании.
Через два часа информация о решениях, принятых на Совете
Далекое прошлое
Басра, Ирак
Саргорд Арад Бешехти
Лето 2006 года
Гул лопастей вертолетов давил на уши, на сердце… хотелось упасть на пол, не шевелиться, исчезнуть. Хотелось зарыться поглубже в землю, как крысе, как червяку, как нечистому животному, – только бы не слышать этого.
Арад Бешехти, единственный из всех, у кого был автомат, лежал на циновке, расположившись так, что можно было видеть дворик этого маленького, нищего по местным меркам дома (в Иране он никак не считался бы нищим), с чахлыми финиковыми пальмами во дворе и циновочным навесом, под которым легко спрятать машину. Тяжелый, сырой дух гниения, дух горячей сырости болот забивал здесь все остальные запахи. Сырость была такая, что тело как будто обернуто влажным покрывалом…
– Я пойду и пригоню машину… – сказал хозяин дома, вышедший в коридор, он обращался к Араду как к главному здесь, – вам нельзя здесь долго оставаться. Вертолеты…
– Молчи. Мы останемся здесь до завтрашнего дня. Потом уйдем.
– Они найдут вас! Вам надо уходить в болота немедленно. Вы погубите и себя, и нас, о Аллах!
Саргорд Бешехти – тогда он еще не был в столь высоком звании – поднялся с циновки, опираясь на автомат, посмотрел хозяину дома в глаза, он любил смотреть людям в глаза. И как почти все здесь – хозяин дома не выдержал его прямого взгляда, отвел свой. Здесь много говорили об Аллахе, о мученичестве – но боялись положить свою жизнь перед Господом миров, боялись предстать перед Всевышним, ибо знали, какие грехи за ними назовут и какой будет расплата. Люди здесь слишком боялись потерять то, что имели… вот хотя бы этот дом, построенный от имени тагута, когда сюда переселяли арабов [44] . Вот и этот боится. Боится настолько, что если выпустить его из дома – он запросто может побежать в полицию или в ближайшую комендатуру, и даже наличие дома жены и детей его не остановит.
44
Ирак – страна многонациональная. На севере курды, на юге – так называемые болотные арабы, занимающиеся рыболовством в дельте Тигра. Повсюду Хуссейн проводил политику насильственной арабизации, строил на этих землях дома за государственный счет и переселял «настоящих арабов». Политика эта велась с большой кровью – но автор не рискнет осудить Хуссейна, учитывая то, что творится в Ираке сейчас.
– Мы уйдем тогда, когда сочтем нужным, – повторил саргорд.
Детский писк прервал разговор хозяина дома и командира подрывной группы, которая только что подорвала под британским патрулем заботливо установленное управляемое минное поле. Арад Бешехти опередил хозяина – шагнул на звук, пинком открыл дверь.
Это был Арам… Их было четверо – двое местных из армии Махди и двое кадровых офицеров Корпуса стражей исламской революции, заброшенных сюда с целью совершения террористических актов против американских и британских оккупантов. Конечно же, это был Арам, молодой, бородатый, заросший черным волосом чуть ли не по самые глаза. В его руках пищала прижатая к стенке дочь хозяина дома, которой было лет семь, может восемь…
Это было неправильно. Он всех предупреждал – что будет, если они осмелятся в его присутствии нарушить нормы шариата.
Смотря в глаза Араму, Арад Бешехти достал из кармана пистолет Макарова, не глядя, протянул его назад, предлагая хозяину дома.
– Пристрели эту собаку, – коротко сказал он.
Пистолет остался в руке Арада.
– Пристрели! Он посягнул на твою семью, ты хозяин в доме, пристрели.
– Нет…
Арам был членом исламского подполья. Хозяин дома прекрасно понимал, что если он пристрелит сейчас Арама – за него не будет мстить подполье, но за него будут мстить родственники. А этой опасностью тоже не стоит пренебрегать.
– Пристрели!
– Нет! – обреченно выкрикнул хозяин.
Арад спрятал пистолет.
– Тогда то, что произойдет с твоей дочерью, – правильно…
Оттолкнув хозяина, Арад вышел в коридор.
В три часа ночи сменялись посты, но сейчас на часах было только полтретьего. Арад Бешехти не спал, он лежал с автоматом на своем посту и вспоминал Коран, как делал это, еще будучи зеленым юнцом, только пришедшим в Корпус стражей. Это был не сон, это была полуявь, он привык отдыхать и так – а завтра и послезавтра возможности отдохнуть у них не будет совсем. Лежа в странном оцепенении – Арад все же не пропустил странный шорох за спиной… это могла быть крыса, пришедшая поживиться остатками человеческого ужина, а мог быть и сержант двадцать второго парашютно-десантного полка британской армии, с вымазанной сажей лицом и кинжалом Ферберн-сайкс, зажатым в руке. На счет пять саргорд окончательно пришел в себя, его тело сжалось, как стальная пружина, а на счет восемь он прыгнул, прыгнул, как его учили, из положения «лежа» – переворачиваясь в воздухе и выдирая из кармана взведенный пистолет.
– Это я! Эфенди, это я!
– Тише… – недовольно сказал Бешехти, – ты почему не спишь? Твое время еще не пришло.
Это был Муслим, так его звали. Второй из числа боевиков, выделенных местным исламским комитетом и отрекомендованных им как надежные. Муслим был не местным, Арам был местным, а Муслим не местным, он был родом из аль-Амары, города на самой границе с Ираном. Ему не было и двадцати лет.
– Мне не спится, амир. Можно, я полежу здесь?
– Лежи, если хочешь. Но учти – завтра идти целый день.
– Я… знаю. Просто я думаю, амир…
Муслим замолчал.
– Что ты думаешь? – спросил Арад, чувствуя какую-то неловкость.
– Я думаю… каким я предстану перед Аллахом? Что я ему скажу?
– Скажешь, что ты вел джихад и принял шахаду во имя Аллаха. Этого будет достаточно.
– А Арам? Арам тоже вел джихад? Против этой девочки?
Арам девочку все же изнасиловал, это было просто животное, тупое и сильное животное. После этого в доме как покойник поселился.
– Арам тоже предстанет перед Аллахом.
– Но если Аллах меня спросит: Муслим, ты вел джихад, но почему ты не остановил неправедных? Разве в джихаде есть место силам ада?
Саргорд тряхнул головой.
– Иди, спи. Завтра долго идти. Это приказ.
Два человека, первый из которых нес в руках нештатный карабин SR25K с глушителем, второй был вооружен пистолетом Мк23 в руках и снайперской винтовкой Мк11mod0, до времени находящейся в жестком кофре за спиной, медленно и осторожно, останавливаясь после нескольких шагов, продвигались по ночной улице. Они высадились из кузова обычного пикапа, притормозившего за четверть мили от того места, где они находились сейчас, прошли эти четверть мили, затратив на это больше часа – и им предстояло пройти еще метров сто. Каждый шаг становился все опаснее и опаснее, потому что они приближались к логову опасных террористов. По данным разведки, двое из террористов были кадровыми сотрудниками иранских спецслужб.