Падение
Шрифт:
— Ты опоздала, — кричит он из-за стола. Он стоит ко мне спиной, уткнувшись головой в сейф, а вокруг него мерцают видеомониторы с трансляциями со всего клуба.
— Извини, — я протискиваюсь мимо двери, мои мокрые ботинки скрипят по цементному полу коридора.
Тяжелая музыка гремит сквозь стены, когда я иду по коридору мимо ванных комнат, к гардеробной. Теплый желтый свет и знакомый запах кокосового лосьона для тела приветствуют меня, когда я проскальзываю в дверь. Я замечаю Лию в другом конце комнаты, ее наряд и телефон, прижатый к уху. Она машет и улыбается, посылая мне воздушный поцелуй. Кристен тоже там, за туалетным столиком, совершенствует
Она улыбается мне в зеркало.
— Привет, красотка.
Проходя мимо, я касаюсь рукой ее плеча.
— Привет.
— Как ты? — спрашивает она, ее голос следует за мной в раздевалку.
Я запихиваю сумку в шкафчик и достаю пару нарядов, прежде чем снять джинсы и толстовку.
— Я в порядке, — отвечаю я, ложь слетает с моего языка так легко, что я едва замечаю ее.
Я убираю свою обычную одежду и натягиваю черные стринги, пока Кристен разговаривает со мной из гардеробной. Я слушаю вполуха, пытаясь сосредоточиться на мысленной подготовке к ночной работе. Когда я это делаю, я чувствую, как маленькие кусочки Скарлет Рейнольдс надежно прячутся, и кто-то новый занимает ее место.
Под разноцветными огнями «Blush», самого эксклюзивного мужского клуба в городе, я начинаю сбрасывать кожу.
Три раза в неделю я раздеваюсь догола – каштановые волосы, выцветшие джинсы, поношенные кроссовки и спортивный лифчик – и постепенно превращаюсь в кого-то нового. Роза – уверенная и соблазнительная, она длинноногая и худая, с кожей, которая пахнет соблазном, и губами, которые выглядят как искушение.
Она – та, кем я не являюсь, но та, кем я обязана быть.
Это место – настоящая сделка. Нам платят не за то, чтобы мы расхаживали вокруг шеста со скучающим видом; нам платят за то, чтобы мы танцевали и радовали клиентов. Девушек выбирает менеджер клуба, и мы лучшие в своем деле. С хорошей платой, Blush едет по линии фантазии и роскоши, и если вы готовы заплатить за это, кто сказал, что вы не можете иметь и то, и другое?
Я надеваю туфли на каблуках, от чего мои ноги кажутся длинными, и захлопываю дверцу шкафчика, пряча Скарлет на несколько часов. Вернувшись в раздевалку, я заколола челку и спрятала темные волосы светлыми волнами накладных прядей, которые распались по груди. Я посыпаю кожу сладко пахнущей пудрой и крашу губы в розовый цвет.
— Как поживает твой милый мальчик? — спрашивает Кристен, вытирая нос и держа в руке свернутую двадцатку.
Мысль о Коди заставляет меня улыбнуться. Я провожу пальцем под нижней губой, совершенствуя помаду цвета лепестков.
— Хорошо. Быстро взрослеет.
Кристен улыбается, ее глаза сверкают из-под накладных ресниц.
— Тебе придется привести его сюда, чтобы мы познакомились с ним.
В свои двадцать Кристен – красавица с юга, кокаинистка и слишком наивна для своей работы. Не говоря уже о глупости, если она правда думает, что я приведу своего сына сюда. К сожалению, у меня такое чувство, что в ее жизни нет никого, кто направил бы её на верный путь. Она далеко от Канзаса, и этот город не место для такой милой малышки, как она.
Я слегка пожимаю плечами и киваю Кристен, что на мгновение успокаивает ее, а потом за дверью меняется музыка, и диджей зовет меня по имени.
— Срази их наповал, — говорит Лия. С глубоким вздохом я чувствую, как последние кусочки моей маски скользят на место. Расправив плечи и подняв голову, я делаю шаг вперед.
На сцене яркий свет и тяжелые басы, вибрация сотрясает пол под ногами. Музыка начинается с медленной басовой линии,
Когда ритм усиливается, я чувствую жжение в руках и бедрах, я использую их, чтобы поднять свое тело вверх и вокруг шеста. Я чувствую, что полный зал смотрит, как я двигаюсь. Я чувствую, как их взгляд обжигает мою кожу через весь клуб, все эти взгляды по заднице, бедрам и груди. Возможно, я не всегда горжусь тем, что делаю, но это не значит, что у меня плохо получается. Я не буду лгать; бывают ночи, когда мне кажется, что это просто еще одна работа, я предпочла бы быть где угодно, но не здесь. Но чаще всего я счастлива, зная, что, пока мой сын спит, я зарабатываю вдвое больше, чем в закусочной. Я зарабатываю деньги, которые мне нужны, чтобы отдать его в приличный детский сад, деньги, которые мне нужны, чтобы заплатить арендную плату и погасить долг.
Но самое главное, когда я «надеваю» Розу, я могу быть кем захочу. Я уже не девушка, которая живет в захудалой квартире без денег и со сломанной машиной. Я могу быть сильной. Я могу быть соблазнительной. Когда я танцую, нет сомнений, на кого смотрят эти мужчины, и желание в их глазах вызывает во мне трепет, который я не смогу найти нигде.
В эти короткие минуты на сцене я – звезда чьего-то мира.
Слишком быстро песня заканчивается, и я остаюсь с колотящимся сердцем и влажной кожей. Двигаясь быстро, я переодеваюсь из своего танцевального костюма во что–то мягкое и легкое, что–то, что я могу легко надевать и снимать, что-то, за что вы идете прочь, если не платите.
Один из вышибал заглядывает в раздевалку.
— У тебя Тайлер в третьей комнате, Скар.
Я кладу жвачку в рот и киваю ему через плечо.
— Спасибо, Пол. Я буду через пять минут.
После очередного быстрого распыления дезодоранта и духов за ушами и на шее, я иду через клуб в частные комнаты.
Глаза направлены в мою сторону, головы поворачиваются, взгляды падают на каждый дюйм обнаженной кожи, когда я двигаюсь по полу клуба. Первые несколько недель я чувствовала себя неуютно – я не привыкла, чтобы десятки мужчин следили за каждым моим движением. Но теперь я знаю, что каждый взгляд и каждая улыбка означают деньги в кармане и еду в холодильнике. Я не могу сказать, что желание не имеет своих достоинств. Покачивание бедрами и взмахи руками в нужных местах могут заставить весь зал выпрямиться, и одним движением волос и обещанием большего я могу заставить человека отдать свою зарплату. Иногда путешествие эго вызывает головокружение. Поэтому я улыбаюсь и прохожу по клубу, покачивая бедрами, как будто это ничего не значит для меня. Как будто все, что у меня есть, не зависит от каждого моего движения.
Как всегда, когда много людей, ночь пролетает быстро, и вскоре вышибалы начинают выбрасывать последних клиентов. На заднем сиденье я снимаю парик и провожу рукой по влажным волосам, собирая Скарлет по кусочкам, пока запихиваю Роуз в сумку на следующую ночь. Ноги и спина болят, и теперь, когда позади целая неделя, я могу думать только о долгом горячем душе перед тем, как лечь в постель.
— Скарлет, — говорит Маркус, протягивая мне белый конверт с моей ночной выручкой из бара.
Нахмурившись, я открываю его и пересчитываю купюры. Слова вылетают прежде, чем я успеваю их обдумать.