Падшая звезда
Шрифт:
После ритуальной фразы младшие служители зашевелились, хотя и не сразу.
— Но как отвратить это? — спросил самый молодой из них, тот, который создал своей молитвой область тишины. — И неужто Господь наш, Господь правых, не даст нам достаточно сил Своих, чтобы избегнуть такой страшной участи и помочь простым горожанам?
— Возможно, — молвил другой служитель, тот, кто предлагал убрать с храмовой площади самозваную пророчицу, — важнее узнать, какова природа этой напасти. Кто или что стоит за той тенью, которую дано было узреть Предстоятелю нашему?
— Отвечу вам обоим сразу: мне это неведомо. Не знаю я природы опасности, что надвигается на Ольем, и не знаю, что ещё, кроме немедленного бегства, способно уберечь нас от неё.
— Вы не знаете, но разве для Веррая существует неведомое?
Предстоятель посмотрел на молодого служителя прямо, отчего тот слегка покраснел, но лишь выше вскинул голову.
"Кажется, этот из высокородных. Ну да, ну да…"
— Попробуй спросить Господа нашего сам, — мягко сказал Предстоятель. — Быть может, тебе откроется то, что для меня осталось сокрытым.
— Я спрошу! И если Господь правых в милости своей поведает мне о том, что смущает ум мой, я не утаю от братьев в вере его ответы.
Дерзкий младший служитель, не откладывая, сложил вместе свои узкие ладони, лишённые мозолей, беззвучно зашевелил губами. Мягкое сияние неспешно обволокло его, свидетельствуя, что его молитвенное отрешение от мира истинно. Предстоятель бледно улыбнулся.
"Быстро. Очень быстро. Весьма талантливый юноша, высоко он поднимется…
Конечно, если раньше времени не сгорит в ореоле божественной истины, как глупый мотылёк в пламени ночной свечи. Что, к прискорбию моему, куда вероятнее".
— О-о-о!
Мягкое сияние замерцало и погасло. Младший служитель расцепил трясущиеся ладони и укрыл ими побелевшее лицо.
— О-о, нет! НЕТ!
— Что видел ты, брат? — спросил служитель постарше. — Расскажи нам, не таись.
Предстоятель на мгновение сомкнул веки, призывая душевную твёрдость снизойти на излишне самостоятельного подчинённого. И Веррай, Господь правых, отозвался на просьбу Своего Предстоятеля. Отняв ладони от лица, младший служитель окинул зал собраний таким взглядом, что у большинства присутствующих мурашки побежали по коже.
— Я расскажу, — необычно низким голосом сказал он. — Потому что Господь мой открыл мне два пути, которыми мы можем пойти, но выбор предоставил нам. Слушайте!
10
Тело в руинах. Разум на грани. Дух свивает нити покорных энергий, уберегая плоть и мысль от новых ран. Но как же тяжко, как смутно и пусто внутри!
Терпи. Ты уже многое вытерпела и вытерпишь куда большее. Ради чего? Не спрашивай! Не это сейчас важно. Отбрось решительно всё, что способно поколебать волю, воздвигшуюся против Воли, забудь о любых представлениях, если они не диссонируют с прессом Представления.
Вперёд!
И пусть, как прежде, служит тебе поддержкой могучее истечение Сил, которым дышат за твоей спиной два чёрных, как ночная радуга, клинка. И пусть хранит твою суть от разрушения пульсация Ока Владыки. Как прежде, как ныне — так и впредь.
Не останавливайся. Не сворачивай. Не закончен твой путь…
Так. А это ещё что?
"Вот оно!"
В зрении, дарованном Господом Верраем, приближающееся пятно было подобно самодвижущейся чаше скверны. Упорядоченность и сложные гармонии тварного мира по мере приближения пятна искажались, а затем и полностью ломались, сменяясь отвратительной "вонью" демонического начала. Не просто Тьма, не просто погибель, но истинный, рождающий дрожь омерзения хаос протягивал к городу одно из щупалец своих. Неспешно, с полной уверенностью в своей власти. Чуть ли не с глумливой насмешкой.
Какой глупец восстанет против мерзейшей мощи?
"Господь! Укрепи дух мой, даруй силы совладать с напастью!"
И присутствие Веррая привычно потеснило хрупкое человеческое сознание, распирая плотную оболочку служителя. Одного-единственного младшего служителя, решившегося противустать искажениям надвигающегося Зла.
Я ВИЖУ — непривычно далеко, болезненно ясно.
Этот свет кажется изнанкой того, что сохранила память о визите в инферно Кэббод. Сияние сути Храсси Вспышки, блеск полуденного солнца, струящиеся от бивачного костра тёплые лучи или льдистый блеск чистой магии… нет, этот свет не похож ни на что из перечисленного. Разве что при сравнении с сутью Храсси он кажется изнанкой, прямой противоположностью того света, который был и есть — жизнь сестры Хос-Кэббода.
Почему?
Потому что и тогда, и теперь свет наполняла мысль. Пульсирующее, яркое чувство. Но там, где демоница сияла вызовом, непокорством, огненной страстью, — этот новый и незнакомый свет лучится принуждением, изливает давящую, неприятную до дрожи манифестацию силы. Храсси была слишком беспечна, чтобы приказывать другим. Она вполне могла испепелить за непокорство (и наверняка не единожды случалось именно так…) — но она никогда не стала бы подливать в бокал собеседника макового отвара, никогда и никого, даже неразумного зверя, не посадила бы в клетку. А вот этот одушевлённый свет, который ты ВИДИШЬ так ясно — едва ли не квинтэссенция идеи "запор и решётка". Очередной лик порядка, ничуть не приятнее, чем сила, оживлявшая недоброй памяти старшего хеммильда Ледовицы.
"Что, властительный, привлекаешь союзников? Отчаялся справиться самостоятельно, не являясь на сцену собственной затаившейся персоной?"
Дрожь. Сейчас начнётся…
Могущество Веррая велико. Боги верхнего пантеона не владеют материальными мирами, это — привилегия риллу. Но их власть, пусть и не столь глубокая, простирается гораздо шире. Нередко богов, подобных Верраю, почитают в сотнях миров разных Лепестков Пестроты. Их полные аватары — единственное, если не считать риллу, чего боятся маги высших посвящений.
И правильно боятся.
С полными аватарами некоторых богов даже властительные избегают спорить.
Младший служитель Ольемского храма Веррая, конечно, не являлся полной аватарой своего бога. Но он был очень, очень талантливым медиумом. И сосредоточил в себе более чем внушительный осколок сущности Господа Правых.
"Изыди, хаос! Изыди, зло! Да вернётся в исстрадавшуюся область мира благо, да восстановится порядок, да воссияет свет! Именем Твоим, Веррай! Да свершится!"
<