Падшие Небеса. Последний Рубеж
Шрифт:
Пока Ева странно застыла, я метнулась к ней. Три удара. Три удара ее сердец и вот уже я жонглирую одним из них. Ева визжит. Попутно я еще и кисть руки отхватила, в которой было зажато мое собственное сердечко. То-то Ева орет словно свинья резанная. Ах, как я люблю такие звуки. Не удержалась и откусила добрую часть ее теплого, парного сердечка. Не вкусно, зато эффектно. Ну, ньюманов точно пробрало, а вот людей “Рубежа” этим уже не особо шокируешь.
– Что это за тварь?! Убейте ее!
– о, Лилит подключилась.
Они кинулись вместе
О нет… О нет, нет, нет!!! Майя! Что она, черт побери здесь делает?! Нет!
Эта дурочка вышла за за ограждения и вместо того, чтобы прикрыть голову и слиться с ландшафтом сестра высматривала кого-то. Меня. Увидела. Нет, пожалуйста! Не иди сюда! Кто-нибудь!
Раскидывая ньюмэнов, инфицированных и просто людей, я побежала к ней. Выкрикивая непонятную тираду, только, чтобы она оставалась подальше. Это не действовало. Майя лишь сильнее устремилась на встречу.
А потом… Потом был выстрел. Один, бл*дский выстрел. И я перестала двигаться. Застыла. Пуля попала. Не в Майю, а в мою мать, которая оттолкнула сестру.
Меня накрыло.
Ньюмэн Ражек.
Ражек Дробжеш никогда не отличался особой чувствительностью к подобным зубодробительным картинам, что сейчас предстали перед его взором. На самом деле Ражек к которому, в отличии от остальных из группы, почти полностью вернулась, утерянная перед экспериментом память, еще с раннего детства, проведенного на семейной скотобойни, привык к запаху свежего мяса и синевато бордовому виду вываленных кишок. Но, то, что Ражек видел сейчас даже его несколько шокировало. Что уже говорить о скорчившихся на земле людях.
– Кто?
– Вибек! Что б ее! Кто же еще!
– кажется, этот долговязый особенно бесил Вибек.
– Мангус, давай потом будешь высказывать свое недовольство - одернул его товарищ, трепетно прижимая к себе сестру Вибек.
Майя за это время только и могла, что беззвучно рыдать. Сильнейший шок от внезапной смерти матери вкупе с кровавой баней устроенной у нее на глазах и не абы кем! А собственной сестрой. Майя просто старалась не давать пониманию проникать в заторможенное сознание.
– Куда она могла пойти?
– не смущаясь осуждающих взглядов перед Майе встал, чуть ли не нависая цементной стеной Джонсон.
– Куда угодно - прошептала девушка.
– А более точно?
– Генерал!
– Не ори на меня Вольф! У тебя еще будет время успокоить девушку, а вот отыскать обезумевшую Вибек - вряд ли. Чем дольше мы тянем, тем дальше она уходит.
Какой рациональный подход невольно восхитился Ражек. Но, его все эти разговоры не особо интересовали. Ражек прекрасно знал в каком направлении ушла Вибек. Нет, он не чуял ее запаха, ведь Вибек ничем не пахла, зато кровь, которую она проливала и забыли смыть давала вполне точные координаты и ньюмэн в ближайшее время собирался ими воспользоваться.
Дробжеш просто не мог остановить себя и свои инстинкты. Внутри него все кипело, особенно остро реагируя на дальнее расстояние самки. Конечно, Ражек мог долго и даже красиво распинаться перед Вибек о том, как она его восхитила, как поразила и наконец покорила, но ньюмэн сразу понял, что подобные слова, да и любые действия подобного порядка ни к чему не приведут. И все потому, что дама его сердца попросту вполне спокойно может обходиться и без его сердца и без своего собственного. Что она сегодня и продемонстрировала.
Вибек за долгое время прибывания в состоянии полутрупа забыла что такое обычные человеческие чувства и отношения. Она не могла любить, не могла страдать и уж подавно не была способна злиться. Зато она помнила, как ненавидеть. И Ражек на собственной шкуре испытал ее ненависть.
А потом еще и эти космические захватчики. Они отвлекли их. Заставили отодвинуть отношения на второй план и в итоге Вибек сбежала.
Конечно, Ражек понимал, что сейчас не о отношениях думать надо. Но понимать и делать две разные вещи. И он продолжал вспоминать шелковистые волосы, сухую, но теплую кожу, поджатые губы и равнодушные глаза.
Дыхание слегка сбилось, оповещая его о том, что позади осталось километров семь - восемь. Далеко же она забралась!
Спустя сутки и еще сутки, день за днем прокручивая эту сцену в воспоминаниях Ражек укорял себя. Ненавидел. Но, понимал, что если бы все можно было вернуть назад, он все равно поступил бы точно также.
Вибек лежала на лысой, холодной земле посреди какого-то поля. Лежала, с широко раскрытыми глазами и даже не пыталась имитировать дыхание. Всем своим видом она давала понять, что от нее следует держаться подальше и по возможности подольше.
Ражек не обращая внимание на ее порыкивание, когда перекладывал с земли к себе на грудь и сжимал бедрами ледяные ступни Вибек (скорее для самоуспокоения, ведь Вибек не чувствует холода) прижал ее мокрую от крови голову к своей шеи и опустил на макушку массивный подбородок.
– Я не боюсь тебя. Ты мне не противна. И я знаю, что такое - одиночество. Я хочу тебя, наверное, люблю и скорее всего никогда не смогу оставить в покое, ну разве что ты убьешь меня? Послушай, девушка - война, ведь твое имя означает войну? Я не могу обещать тебе ничего, кроме одного. Я отомщу за твою мать, за твое прошлое и за твое настоящее, если ты мне это позволишь - спокойно, стараясь не обращать внимание на рычании при упоминании матери и мести, произнес Ражек.