Падшие сердца
Шрифт:
— Хевен, пожалуйста, не говори так, — Тони встал и двинулся ко мне. Лицо его выражало отчаяние.
— Да, — подтвердила я, — ты поступил как демон–искуситель. Ты использовал его слабости и заставил продать часть своей души.
— Но все это ради любви к тебе, — запротестовал Тони.
— Мне не нужна такая небескорыстная любовь. Это эгоистичное чувство, живущее за счет других. Вся твоя жизнь, Тони, пронизана ложью. Ты и сейчас продолжаешь жить такой жизнью, и она сделала тебя законченным эгоистом.
— Это не так, — снова запротестовал Тони. — Все, что у меня есть, все, что я сделал, это только ради тебя, Хевен.
— Да что ты говоришь? А ты знаешь, что мне было нужно в жизни, что давало бы мне надежду и счастье? Вспомни, что ты скрывал от меня.
— Я тебя не понимаю. — Он в замешательстве смотрел на меня. — Чего я тебя лишил? Разве я когда–нибудь в чем–нибудь тебе отказывал?
— Ты заставлял жить, как бы под искусственными облаками, регулируя появление солнца. Ты боялся, что исчезни эти облака, и твоя роль в моей жизни станет незначительной. Ты заставил меня считать, что я безразлична Люку, в то время как ты сам загнал его в угол.
— Но… Хевен. — Тони направился ко мне, собираясь обнять, я продолжала пятиться к двери.
— Ты заставил меня поверить в то, что Трой погиб. — Мои слова прозвучали, словно гром среди ясного неба. Тони смертельно побледнел и застыл, будто обратился в соляной столб. Я не хотела раскрывать Тони наш с Троем секрет, которым я дорожила. Но вдруг я подумала, если бы Тони был действительно честен и искренне хотел моего возвращения в Фарти, он бы не скрыл от меня, что Трой жив. И если бы он мне все рассказал, я помогла бы Трою вернуться к нормальной жизни.
Но Тони не хотел, чтобы я просто вернулась в Фарти, он желал, чтобы я вернулась к нему и только к нему.
— Так ты все знаешь? — прошептал Тони.
— Да, я обнаружила все перед самым его отъездом.
— Но это Трой захотел все от тебя скрыть, — умоляюще проговорил Энтони Таттертон. В этот момент он напомнил мне мелкого воришку, который, стараясь выгородить себя, придумывает одну ложь за другой, а когда это не помогает, готов предать даже близких ему людей, лишь бы спасти себя.
— Но ты же знаешь, он говорил так, потому что был подавлен духом, решив, что мы уже никогда ничего не будем значить друг для друга. И ты мог все изменить. Если бы ты мне все рассказал и я с ним увиделась… Однако, когда я обнаружила его присутствие, было уже слишком поздно. И ему пришлось уйти, — тихо сказала я. — Так погибла чистая, искренняя любовь.
Я подняла глаза на Тони, по моим щекам катились слезы.
— Это ты довел Джиллиан до безумия. Из–за тебя Трой оказался изгнанником, а теперь ты оттолкнул и меня, — закончила я, принимая решительную позу.
— Хевен! — крикнул мне вслед Тони, когда я выбегала из комнаты. Я бросилась наверх и стала укладывать вещи.
Я дала себе слово утром взять Дрейка и уехать из Фарти. И на этот раз навсегда.
Я заглянула к Дрейку. Он спал, натянув на голову одеяло, словно старался от всего отгородиться. Мне бы тоже этого хотелось, но я понимала, что убежать или спрятаться от правды нельзя, как ни старайся. Правда всегда найдет себе путь, независимо от того, какими прочными стенами иллюзий мы пытаемся себя окружить. И никакое богатство здесь не поможет. У меня возникло чувство, что все, что окружало меня в Фарти, было сделано из гофрированной бумаги и целлофана. Внешне все выглядело ярко и красочно, но достаточно было подуть ветру, чтобы от кажущегося картонного великолепия не осталось и следа.
Я поправила одеяло, отвела с глаз пряди волос и нежно поцеловала мальчика в щеку. Завтра я заберу его с собой в Уиннерроу. И так же внезапно, как и попал он в этот сверкающий, необыкновенный мир Фарти, так же быстро его и покинет. Я знала, что это снова вызовет смятение в его голове, но мне было совершенно ясно, что Фарти неподходящее место для Дрейка. Кровные узы связывали меня с этим домом, но моя жизнь больше была соединена с Уиннерроу, его более простым миром, где из окна Хасбрук–хауса я могла видеть Уиллис.
И пусть Дрейк лучше растет под солнцем на просторе, чем здесь, в огромных пустых залах Фартинггейла, в окружении печальных призраков, преследующих семейство Таттертонов.
Упаковав свои и Дрейка вещи, я очень устала и совершенно без сил легла в постель, но тем не менее уснуть мне не удавалось. Лежала с открытыми глазами, глядя в темноту, и размышляла о нашей с Логаном новой жизни в Уиннерроу. Я надеялась, что мне удастся объяснить ему, почему мне не хотелось больше оставаться в Фартинггейл–Мэноре и иметь что–либо общее с Тони. Конечно, о Трое он ничего не узнает, но я обязательно расскажу ему, как Тони препятствовал нашему сближению с Люком, мне казалось, что Логан тоже огорчится. Но больше всего я надеялась, что если я буду рядом с Логаном, то со временем к нам вернется то трепетное чувство, которое мы испытывали друг к другу в юности.
Но я не могла не думать и о Трое: где он находился, знал ли что–нибудь о моей жизни. Будет ли ему известно о том, что произошло? Останется ли он сторонним наблюдателем, как тогда, во время нашего свадебного бала? А может быть, Трой навсегда порвал со всем, что относилось ко мне и Фарти?
С каждым днем образ Троя отдалялся от меня и казался всего лишь мечтой, олицетворением истинной, идеальной любви, недосягаемой и совершенной. Любви, которая соткана из мечты и может погибнуть от простого прикосновения, как лопается чудесный, сверкающий мыльный пузырь, стоит лишь коснуться его тонкой, нежной оболочки. Такой любовью, как и мыльным пузырем, можно, мечтая, любоваться только издали.
Теперь я поняла это и осознала, что любовь к Логану уходила корнями в реальную жизнь, и мне следовало всячески поддерживать и оберегать ее, чтобы из нежного ростка выросло могучее дерево, способное выдержать любые удары житейских бурь. С Логаном у меня будет семья, своя жизнь и будущее. Мне пришлось пережить много утрат, но у меня сохранилось многое из того, чем я дорожила, так что мне было за что благодарить судьбу.
От этих мыслей у меня навернулись слезы, но я не заплакала, а просто закрыла глаза и почувствовала, как медленно и плавно погружаюсь в сон, который внезапно прервал звук открываемой двери. Я резко села в постели и увидела на пороге темную мужскую фигуру. На секунду мне показалось, что это Трой. Сердце мое подпрыгнуло от радости, но тут же замерло, стоило мне услышать голос.