Падшие
Шрифт:
Правда, в себя Господин пришел очень быстро. Быстрее меня. Выпрямился, оттолкнул ближников, и свел вместе руки, будто собираясь хлопнуть в ладоши. Однако не сделал этого, а создал между ними Печать. Темно-красную, словно бы дымом нарисованную, но при этом выглядящей почти материальной. И все это в мгновение ока, не тратя и секунды на вычерчивание. Развернул ее во что-то вроде окна, после чего шагнул вперед и… пропал.
Как и его сопровождающие. Только что здесь были трое мужчин и через удар сердца я остался один. Офигеть не встать! Он что, порталом отсюда ушел? Так вообще бывает?
Однако, удивил меня не только
Через несколько секунд после эффектного исчезновения Господина со свитой, по лестнице мимо меня пролетели три перепуганных эскортницы, сопровождавших Оробаса. Несмотря на сковывающий меня страх, буквально приморозивший ноги к ступеньке, я потратил несколько драгоценных мгновений, наблюдая за динамикой движения женских попок и выскакивающих из декольте грудей. Даже понимая насколько это сейчас неуместно, я все продолжал глазеть и… проклинать гормоны! А что еще я мог с этим поделать?
Остановившись возле опустевшей вип-зоны, девицы заоглядывались, а потом одна из них, рыжая, заорала:
— Открой! Оро, тварь ты трусливая! Открой нам! Впусти!
Что она имела ввиду, я не понял. А потом и думать об этом забыл. Потому что сразу после этого выкрика девушка свалилась на пол с дырой во лбу. Выстрела я не услышал, но две ее подруги сделали правильный вывод, и укрылись за массивными диванами. Только я, как последний даун, продолжал стоять столбом, и не знал, что делать дальше.
Губитель там или не Губитель, но к такому жизнь меня точно не готовила. Слишком неожиданно, слишком быстро, слишком жестоко. Я ведь не ошибся, что девчонку убили. Не оглушили, не вырубили или какие там еще синонимы есть, а именно грохнули! Совсем! Вот она кричит, обвиняя сбежавшего и бросившего их Оробаса, а вот падает на пол сломанной куклой. И время между этими событиями — секунда!
Как мне в этот момент хотелось стать настоящим Губителем. Тем Падшим, к которому и суккуба, и вампир относились с опаской. Да что там, даже Оробас со всеми его возможностями, считая меня им, предпочитал договариваться, а не решать вопрос силой. Будь я им или он мной — не знаю, как правильно — мы бы как-то по другому среагировали. А не изображали из себя мишень!
Черт, близость смерти так меня пугала, что даже угроза раздвоения личности не казалась серьезной угрозой.
Внизу, тем временем, творился какой-то ад! Люди бегали из стороны в сторону, прятались, кто-то прорывался к выходу. А сквозь заволокшие уже весь танцпол клубы дыма и пыли плясали зеленые росчерки лазеров и летали пули. Последнее несложно было понять, видя, как то один, то другой тусовщик падает.
А затем зеленая точка уперлась мне в грудь. И стало кристально ясно — ну вот и все, отбегался. Причем, даже не начиная этого делать! Сейчас невидимый мной стрелок нажмет на спуск, и в то место, что сейчас так весело подсвечивается жизнерадостным огоньком, вонзится пуля. И я умру. Абсолютно точно умру. Человек или Падший — пуле без разницы. Мы все сделаны из одного и того же мяса.
Но секунда шла за секундой, а выстрела все не было и не было. Осмелев, я сделал шаг в сторону,
«Ну и пошли вы все тогда!» — очень логично решил я.
И, словно я какое-то волшебное заклинание прочел, в тот же момент «заморозка» прошла, будто ее и не было. А тело, только этого и ждавшее, избавившись от оков паники, попросту перемахнуло через перила. И приземлилось на танцполе.
Правда, сделать не удалось и шага. На пути тут же вырос мужчина в черной одежде, похожей на военную форму. В руках у него был короткоствольный автомат, на лице маска с прорезями для глаз и рта, а к бронежилету зачем-то крепились два деревянных, грубо заточенных кола.
Все эти детали сами собой, без всяких оценок, проникли в мозг. Продолжая ощущать некую двойственность, где разум выступает лишь наблюдателем, а тело — до сих пор усиленное Печатью — решает что делать самостоятельно, я даже испугаться не успел. Вместо этого присел, гася инерцию прыжка, и мгновением позже выпрямился. Одновременно с подъемом, выстрелив правой рукой.
Боевик не успел ни сказать ничего, ни потребовать. Даже ствол в мою сторону не успел довернуть. Подлетел — натурально, его ботинки на несколько сантиметров от пола оторвались! — когда кулак впечатался ему в подбородок, и мешком упал мне под ноги. Мозг отметил, что он, скорее всего мертв, так как прозвучал какой-то хруст. Довольно мерзкий. То ли от его шеи, то ли моих пальцев. Скорее первое, чем второе, так как боли от сломанных или выбитых пальцев я не чувствовал.
И все это это отвлеченно, без эмоций. Вероятная смерть человека, не тронула меня от слова совсем. И вовсе не по причине того, что это был не первый человек ставший этой ночью мертвым с моей помощью. К такому, уверен, вообще, невозможно привыкнуть.
Просто я будто лишился эмпатии. Как тумблер в голове щелкнул. Как чрезмерное напряжение выбивает автоматы в электросчетчике, так и из меня человека выбило. Я остался собой, но каким-то незнакомым и чужим самому себе.
Но и это больше не пугало. Как и нечто твердое и горячее, скорее всего ствол, из которого совсем недавно стреляли, прижавшийся к моему затылку. И злой шепот прозвучавший у самого уха.
— Выродок! Сдохни!
Капельки слюны упали на кожу. Горячее дыхание достигла носа — человек совсем недавно курил сигарету. Я не видел, но знал, что прямо сейчас его палец медленно продолжает давить на спусковой крючок оружия. А свободный ход уже выбран.
— Отставить!
Приказ прозвучал откуда-то слева. Одно слово заставило бойца замешкаться. Не дожать на спуск совсем немного. А значит подарило мне возможность.
Я полностью расслабил все мышцы. Не знал, что так можно. Тело превратилось в кисель. И без всяких резких движений свалилось под ноги противнику. Он среагировал с запозданием, выстрелил, но пуля прошла по траектории, которая миг назад соединяла его ствол и мой затылок. Которого там уже не было.
Дальше время словно бы разбивается на фрагменты. Связанные между собой, но разделенные миллиардами световых лет. Поворот на правое плечо. Медленно, очень медленно. Плавное движение истекающего пороховым дымом оружейного ствола — будто пасть хищного зверя, упустившего добычу. Окрик: