Падший ангел за левым плечом
Шрифт:
Она смотрела на него мягко.
– Тогда жди, когда кости мои срастутся. Когда смогу быть с тобой по-настоящему. Ох, удавила бы того урода, который сбил меня! Целый год жизни у меня отнял. Хотя… В чем-то я должна быть ему благодарна, мы же с тобой из-за этого моего увечья познакомились. Точнее, сблизились.
– Я буду тебе помогать, Юля, во всем, всегда, – сказал Артем. Наклонился к самым ее губам и… не сделал ничего, – но я должен подождать…
– Когда гипс снимут? – Она засмеялась опять. – Ах ты, Тема… Так я попрошу раскладушку у мамы, а?
– Хорошо, если ты хочешь, я останусь.
Она взяла его
– А я думала, вы тут целуетесь! – выпалила она.
Глава 36
Гущин пытается тоже пойти в гости
– В гости сейчас наведаемся в одно место, – объявил полковник Гущин Кате утром, едва та переступила порог его кабинета. – В такое место, где я давно хотел побывать.
Катя оглядела кабинет – пусто, никого из сотрудников, видно, после оперативки всех разогнал старик заниматься «личным сыском на земле», а не корпеть над томами уголовных дел.
Груды их по-прежнему на совещательном столе. Но никто не шуршит страницами в это утро. И Артема Ладейникова с его вечным ноутбуком тоже нет. А это означает одно – у Гущина на сегодняшний день какой-то свой план действий. И он не желает, чтобы в кабинете торчали лишние уши и глаза.
Еще Катя заметила то, что полковник Гущин надел свой лучший костюм – черный, из дорогого материала. И галстук подобрал к нему стильный – не яркий, но приятный. Неужели сам подобрал или жена присоветовала? Но обычно галстуки его – даже дорогие, хорошей фирмы – болтаются на его толстой шее как мочало – вечно узел приспущен, чтобы не врезаться, не мешать дышать. А тут – строгость и элегантность, если такой бегемот, конечно, может быть элегантным.
– В Москву-Сити поедем. В небоскребы. – Гущин извлек мобильный. – С самого начала я туда намыливался. Да только там тип такой занятой весь из себя.
– Кто, Федор Матвеевич?
– Витошкин Аркадий, свидетель по делу об изнасиловании и бывший приятель Павла Мазурова.
Катя вспомнила, как она смотрела сайт консалтинговой фирмы, где служил Мазуров. Точно, адрес их офиса Москва-Сити, и небоскребы на фотографии украшают сайт.
Ладно, пусть будет Москва-Сити, башня Федерация, или как ее там, место памятное по одному прошлому делу. Катя села на дальний край совещательного стола, сдвинула кипу дел, достала из сумочки зеркальце и помаду.
– Алло, это опять полковник Гущин, начальник криминального управления ГУВД области, я звонил вам вчера вечером насчет… Да? Как это? Да что вы такое говорите? Как это «он улетел»? А куда? А когда он вернется? То есть как это вы не в курсе?
Катя смотрела, как на лицо Гущина надвинулась туча. Он выглядел одновременно злым и растерянным.
– Что случилось, Федор Матвеевич?
– Он улетел… Карлсон чертов… Он улетел, но обещал вернуться, не знаю когда.
– Витошкин?
– Вчера вечером звонил его секретарше в офис. Ни о чем таком речь не шла. Я через секретаршу передал, что мы приедем к одиннадцати для беседы по делу Павла Мазурова. Я хотел в зависимости от результатов выдернуть его потом сюда, в Главк. И повторить нашу беседу уже тут. А он…
– Что сделал Витошкин?
– Улетел на Сейшелы. Так эта девка, секретарша, мне сейчас отчеканила. Вроде
Катя молча ждала – связано ли это решение Гущина допросить Витошкина с тем, что они увидели в отеле «Сказка»? Хотя что они там увидели – ну, следы какие-то непонятные на перилах, краску, содранную пять лет назад. За такой срок там вся краска на перилах могла облезть без ремонта.
– Улетел как пуля от нас, – полковник Гущин сел в свое кресло и рывком ослабил щеголеватый галстук, – избежал дачи показаний.
– Федор Матвеевич, его много раз Вавилов допрашивал, и на суде его допрашивали все – и прокурор, и адвокаты Мазурова.
– Да, и, кстати, там интересные сведения в этих допросах. – Гущин кивнул на груду томов. – Тот их корпоратив в отеле на ноябрьские праздники предшествовал собранию совета директоров и собранию акционеров.
– Я это помню, читала в справке, которую Артем для вас составил по прениям в суде.
– Намечались кадровые перестановки в руководстве компании, – заметил Гущин, – Мазуров на что-то там претендовал, на какое-то повышение, причем серьезное повышение. На это адвокат его особо напирал в суде, зачитывал положительные характеристики – мол, в фирме консалтинговой на отличном счету, входил в руководящий состав, ждал повышения. В общем, никак тот его облик не вяжется с обликом насильника, наркомана и дебошира, избившего женщину. На суде это роли не сыграло, а вот в его освобождении по амнистии, думаю, сыграло роль, адвокаты – они как дрель, как зуда камень ходатайствами проточили. Однако карьера Мазурова рухнула безвозвратно – вон он сейчас черт-те чем занимается. Как подсобный рабочий продукты по ресторанам развозит. А вот у Витошкина Аркадия карьера в бизнесе в гору пошла. Возможно, он сейчас то самое место в фирме занимает, в больших кабинетах Москва-Сити, на которое прежде Мазуров рассчитывал.
– Вы это хотели выяснить у Витошкина?
– И да и нет. Тут надо осторожным быть. Труп у нас на руках этой Виктории Одинцовой. – Гущин потер подбородок. – Только я перестраховался и опоздал. Улимонил наш Витошкин-свидетель за границу. Интересно, так вдруг, так внезапно – и главное, после того как в Рождественске Одинцову прикончили.
Катя смотрела на Гущина – что ты хочешь всем этим сказать?
– Там и еще одна деталь любопытная, – сказал Гущин. – Марина Приходько – Мимоза владеет салоном красоты на Садовом всего три года. А до этого она никаким бизнесом не занималась – мои ребята это проверили через налоговую. После нападения на нее в номере отеля она сделала себе несколько очень дорогих пластических операций за рубежом. И это ей тоже кто-то оплатил.
– Мазуров по суду, он же обязан возместить причиненный вред. – Катя пожала плечами.
– Мимоза начала делать эти операции еще до вступления приговора в силу, деньги от Мазурова пришли потом уже по решению суда. А она откуда-то получила их раньше. И потом никаких денег от возмещения ущерба не хватило бы на то, чтобы приобрести этот бизнес в центре Москвы. У Мимозы какой-то иной источник.
Катя ждала продолжения. Но полковник Гущин надолго умолк. Потом он словно что-то решил про себя, хлопнул пухлой ладонью по столу и еще ослабил галстук.