Падший
Шрифт:
– Ты – падший, тебе должно быть виднее с высоты полёта.
– То-то, – порадовал Гийом меня.
– Опять устроим завеса из дыма, да, Арол? – подсуетился Магомед, подхватив уже на плечо один мешок с углём.
Напарник раз от раза всё больше радовал меня. Если так дальше дело пойдёт, и вовсе переплюнет меня, тогда уже я окажусь вторым вслед за ним падшим.
– Нет, ещё рано, Магомед.
– Потом поздно будет, да, Арол!
Хм, вот так да! Может и прав! Ну, Магомед, ты– Весь уголь за борт!
– Как – весь?! – опомнился Рийом.
Бортмеханик воздушного челна был против, и мне пришлось отвлечь его от Магомеда.
– Показывай, чего ты тут наваял, Церетели! Будем надеяться: не свалял дурака?
– Вот… – стряхнул гном с себя пот, как собака, заливая им пол и чертежи, сделанные углём на досках палубы.
Взяв в руки прообраз стреломёта, я, в надежде на опытность бортмеханика, проверил его, загнав будущую обойму для стрел в отверстие сбоку, и принялся раскручивать неспешно ручку.
Брякнула тетива и снова запела при натяжении. Так повторилось раз десять. Именно на такое количество стрел изначально рассчитана была пустая обойма.
– Когда заряжать?
– Уже! – родился у меня прекрасный план, каким образом мы пробьёмся за армаду древлинов.
Я наказал подготовить комплекты для стрельбы из стреломёта, а для них – стрелы. При этом, заставил каждый наконечник замотать куском ткани, и напротив стреломёта установить зажжённый факел.
Как я пояснил гномам и "пассажирам" при нас: вылетая из стреломёта, стрела будет проноситься над языками пламени и ткань на наконечниках воспламеняться.
– На древлинов прольётся огненный дождь. Вопрос на засыпку: вот только, сколько у нас осталось болтов, шурупов и прочего горючего барахла?
– Чего… ты сказал, падший, а?! – переглянулись в недоумении Гийом с Жийомом.
– Я говорю: когда окажемся задницами над армадой истуканов, нам придётся кидать всё, что только можно запалить. И просьба: не предлагать мне превращать чёлн в Священный Ветер, а экипаж в камикадзе!
– Зачем наша становиться, грузин, да, Арол?
Ну да, Магомед же не в курсе, как и прочие мои попутчики, что камикадзе – это не фамилия, и даже не грузина, а прозвище японского лётчика-самоубийцы.
Им, я себя и почувствовал в полной мере вместе с ними. На меня сейчас уставилась почти сотня глаз в надежде на благополучный исход. Так падать, рано или поздно, всё одно придётся вниз, как ни старайся избежать крушения. И лично для меня, экстремала-спидрайдера, лучше загнуться при падении, чем немощным инвалидом на горшке или в кресле-каталке. По мне, так лучше сразу оказаться в катафалке, чтоб долго не мучиться.
Ничего, прорвёмся, если на большие неприятности не нарвёмся, которые нам обещала армада древлинов.
На стрелы дроу уже никто не обращал внимания, и даже Линара не целилась в них.
– Приготовиться! –
По моему наказу на обычную станину, забитую в палубу, установили стреломёт, а напротив него – факел. Перекрестившись, я не удержался и ещё поплевал через левое плечо.
– Кажется, дождь зачинается, – заворчал недовольно Гийом – я ненароком попал на него.
М-да, было бы неплохо, если б разгулялась стихия, глядишь: и подхватила бы нас, пронеся над макушками исполинских истуканов на раз. А там, хоть катастрофа – даже на неё, и не только, был согласен.
– Огонь! – скомандовал я сам себе, едва до ближайших древлинов из авангарда, по моим прикидкам, оставалась не больше сотни трёх метров.
В полумраке Мраколесья, да ещё в сумерках, перед глазами мелькнула короткая дорожка трассеров.
Стрелы пошли кучно, и разлетелись, втыкаясь в скрипучих исполинов.– Обойму! Заснул, Магомед?
Выхватив пустую обойму из стреломёта, напарник сунул другую. Я снова повернул ручку, заводя "мясорубку" – и ещё одна короткая очередь ушла в сумрак светящейся дорожкой.
– Магомед, обойму!
– Заряжаю, Арол, да!
После третьей очереди, я не стал подгонять напарника, работающего при мне в расчёте стреломёта вторым номером, а гномы у нас с ним на подхвате, заряжая обоймы болтами; взглянул туда, где пытались затушить разгорающиеся возгорания скрипучие исполины.
– Ага, получили, чурки, да! – порадовал меня отчасти Магомед.
Кричать было рано, и привлекать к себе лишнее внимание, распалившихся древлинов, нам тоже не стоило.
Интересно, что они приготовили нам? Сомневаюсь я, что они станут швырять в нас глыбами! Тогда чем же? Чего припасли?
Ответ на данный вопрос и насторожил меня. Как вскоре выяснилось, истуканы и впрямь припасли для нас неожиданный сюрприз. Глыбами для метания им послужили…
– Энты! – вскричали эльфы.
Ясен пень: корчи, чтоб их! Гномы в отличие от нас, "пассажиров", не замешкались, пустив в ход секиры, размахивая ими по бортам, обрубая энтам корневища. Оставалось надеяться, что нам удастся отбиться от сего непотребного балласта, и энты в качестве него не пропорют нам воздушный шар своими корягами. А один и туда угодил, запутавшись в сетке – рвал её и шкуру пузыря.– Нам не отбиться, падшие! – крикнул Жийом, и прыгнул за борт.
– Жий! Нет, – зашёлся в неистовом крике Гийом.
А вот это уже интересно! – догадался я, что затеял совершить воин-вожак; прильнул к тому самому борту, с которого он сиганул вниз.
Вместо гнома на древлинов обрушился каменный аватар с секирой и молотом в руках. Жийом, или то, во что там превратился бесстрашный гном, не стал высекать гром и молнии при скрещивании оружия над головой, а обрушился с ним на армаду древлинов.