Пафнутий
Шрифт:
– Пафнутий, да ты никак спятил! А ну убирайся из нашего муравейника! Ишь чего надумал – питаться нашими коконами! Они не для того отложены, чтобы ими медведи питались! Из них маленькие муравьишки вылупятся. Убирайся немедленно! Варвар!
Пафнутий устыдился и вытащил голову из муравейника.
– Ох, извините меня, пожалуйста! Я не хотел… но ваши муравьиные яички такие вкусные! Для медведей они – лучшее лакомство. Не найдется ли у вас каких бракованных?
– С этого и надо было начинать! – кипятились разгневанные муравьи. – Вон там, в стороне, сложены бракованные яички, можешь их съесть.
Пафнутий съел бракованные муравьиные яички, облизался, еще раз извинился перед муравьями и пошел дальше.
Долго шел медвежонок, и вот уже осталось совсем немного до другого края леса. Вдруг медвежонок услышал какой-то новый, непривычный, ни на что не похожий шум. Он продолжался недолго и вскоре прекратился. Потом снова послышался такой же шум, уже громче, и тоже, постепенно стихая, прекратился. Одновременно с шумом Пафнутий ощутил какой-то тоже незнакомый запах. И в самом деле, отвратительный. Прошло совсем немного времени, и вот Пафнутий за деревьями леса увидел шоссе.
Раньше Пафнутий шоссе никогда не видел. Он был еще очень молодым медведем, можно сказать – медвежьим подростком, и в эту сторону леса ни разу не захаживал. Чрезвычайно удивленный, уселся он на краю леса, спрятавшись за большой развесистый куст, и принялся наблюдать за шоссе.
Долго-долго сидел так Пафнутий. Стемнело, теперь машины по шоссе ехали с зажженными фарами, и это тоже было очень интересно.
Поздно ночью к Пафнутию прилетела сова. Появилась она неожиданно и бесшумно опустилась на ветку дерева над головой Пафнутия.
– Здравствуй, Пафнутий, – тихо поздоровалась сова. – Что ты делаешь здесь, рядом с этим ужасным шоссе?
– Здравствуй, – ответил Пафнутий. Шоссе произвело на него ошеломляющее впечатление, и он не знал, что о нем и думать. – Ты не могла бы мне объяснить, что же это такое? Для чего оно?
– Могла бы, – ответила мудрая птица сова. – Это все люди изобрели.
И сова объяснила Пафнутию, что такое шоссе, для чего оно построено людьми и что представляют собой мчащиеся по шоссе странные предметы, испускающие такую отвратительную вонь. Потом сова распрощалась с Пафнутием и улетела в лес, а медвежонок до утра просидел в своем укрытии на обочине дороги, хотя проголодался просто по-страшному. Автомашины мчались по шоссе всю ночь и только ближе к рассвету стали появляться реже. Зато именно на рассвете и произошло весьма интересное и непонятное событие.
Сидя за кустом, Пафнутий увидел, как одна из машин замедлила свой бег и вдруг совсем остановилась, съехав на обочину совсем рядом с Пафнутием. Еще не совсем рассвело, но луна светила ярко, и медвежонок все отлично видел. А потом, вернувшись к своей приятельнице выдре Марианне, рассказал ей об увиденном обстоятельно и во всех подробностях.
– Шоссе – это широкая и очень твердая дорога. Люди проложили ее для того, чтобы ездить по ней в автомашинах. Автомашинами называются сделанные людьми чудища. Именно они так отвратительно пахнут. Мчатся машины по дороге со страшным шумом и очень быстро, быстрее, чем бегают олени в лесу. Есть машины большие, есть маленькие, всякие. А люди потому их сделали, что сами быстро бегать не умеют, вот за них и бегают эти чудища, люди же залезают к ним в брюхо и сидят там. А когда надо – выходят.
– Откуда ты это знаешь? – недоверчиво спросила Марианна, на которую рассказ друга произвел большое впечатление.
– Я сам видел, как они вылезали из машины! – таинственно понизив голос, пояснил Пафнутий. – И как потом снова залезали в нее. Знаешь, одно такое чудище, не очень большое, вдруг остановилось совсем рядом со мной. Из него вылезли два человека, вошли в лес и что-то закопали под деревом. Какую-то вещь. Не съедобную, я потом специально пошел, понюхал.
– А что? – не помня себя от любопытства вскричала выдра.
– Не знаю, – честно признался Пафнутий. – Так и не понял. Что-то большое, размерами чуть ли не с мою голову. Отнесли это в лес, вырыли яму под деревом, закопали, а потом залезли опять в свою машину и уехали.
Марианна решительно заявила:
– Я хочу знать, что закопали люди под деревом. И очень хочу увидеть это.
– Я бы тоже хотел, – признался Пафнутий. – Так что мне сделать?
– Выкопать и принести сюда, – приказала Марианна. – И мы вместе это рассмотрим. Ты не представляешь, как мне хочется знать, что же люди закапывают под деревьями!
Пафнутий охотно согласился выполнить просьбу Марианны. Он съел всю наловленную ею рыбу, а на десерт пошли ягоды, которые он собрал сам, благо они росли у озера в изобилии. Вернулся к Марианне довольный. Та внимательно оглядела друга, а потом бултыхнулась в озеро и поймала для Пафнутия еще несколько жирных окуней. По ее мнению, теперь у медведя достаточно сил, чтобы отправиться в дальний путь к шоссе, вырыть и принести ей закопанную людьми неизвестную вещь.
Пафнутий без труда нашел нужное дерево и вырыл спрятанную людьми вещь. Немного труднее было принести эту вещь Марианне. Ведь не мог же он всю дорогу идти на двух ногах. Пришлось взять в зубы узел с неизвестной вещью и так нести его. Очень это было неудобно и утомительно. Иногда, если выходил на тропинку, Пафнутий клал узел на землю и пытался катить его. Наконец, весь измучившись, добрался до озера.
А Марианна с утра не находила себе места от нетерпения. Уже давно наловила для медвежонка рыбу, а его все не было. И когда Пафнутий наконец появился и набросился на рыбу, выдра в свою очередь набросилась на принесенную им непонятную вещь. Разглядывала ее, обнюхивала, по земле катала и даже пыталась откусить. И вся извелась от любопытства, потому что так и не могла понять, что же это такое.
– Да кончай же есть! – подгоняла она Пафнутия. – Никак не пойму, что это. Снаружи вроде бы мягкое, а внутри что-то твердое. Надо до середины добраться. Помоги же мне! С десертом управишься потом.
Пафнутий как раз добрался до сочных побегов тростника. Наскоро проглотив их, он поспешил к Марианне и занялся принесенным узлом. Хватило один раз провести острыми когтями по ткани – и она порвалась. Провел еще раз, и еще… И вот оба они с Марианной уже сидят над жалкими драными лоскутьями узла и тяжелой жестяной банкой, плотно закрытой крышкой.
Марианна не находила слов от возмущения.
– Ну, знаешь! – кипятилась выдра. – Выходит, самое главное спрятано внутри этой жестянки, а я так и не знаю, что это!