Паинька и Пай
Шрифт:
Знакомым путем Лимми вывела Пая к самой богатой кладовой. Проблема денег решилась, можно судиться годами. Пай усмехался, никто не ожидает от него победы. Августа лопнет от злости, когда ничего не получит от Пая. Пусть караулит схроны и банковские счета, оплачивает сыщиков — того, что они взяли в кладовой отражей, хватит, чтобы купить всех судей и врачей. И еще на десяток домов останется.
Шататься по дому над кладовой Пай Лимми не разрешил, потащил в обратный путь, только попросил забежать к Гилдерину, вернее, к Васильке. Пай обещал познакомить ее с Лимми, хоть эта идея ему не нравилась. Василька много чего рассказала, но как узнать, сколько утаила? Сначала Пай и Лимми запрятали
Бежать вместе, на равных, было непривычным, но очень радостным. Лимми шалила, наскакивала, толкалась, хватала зубами Пая за хвост, уворачивалась от ответной трепки, пользуясь тем, что ход узкий и Паю с его размерами не удавалось на бегу быстро развернуться. Пай взял свое на поверхности, у памятного валуна, крепко ухватив Лимми за холку и прижав к земле. Лимми повизгивала, но была счастлива.
Даже себе Пай не признавался, насколько жаждет взять свою пару в псовой ипостаси, как пес. По-звериному дико, без всяких условностей, без оглядки на хрупкость партнерши. Зачарованный лес самое подходящее место. Лимми осуществила и эту его тайную мечту. Их связь стала еще крепче, когда Пай повязал и пометил Лимми. Никто теперь не посмеет сказать, что их пара не истинна.
— Смотри, Пай, — восторженный голос вырвал Пая из задумчивости. Они стояли у входа в избушку. Лимми положила свою руку с браслетом на браслет Пая. Один камешек на каждом браслете изменил цвет. Теперь на браслете Лимми сверкали зеленый и желтый камешки. И на браслете Пая тоже.
— Лим, ты будешь меня помнить? Всегда? — странные слова вырвались у Пая и Лимми вытаращила глаза.
— Пай, что за вопросы?
Она вошла внутрь вслед за Паем озадаченная и смущенная. Пай же обещал никогда и никому ее не отдавать, зачем тогда спрашивать? В кабинете Пай усадил Лимми в кресло, плеснул в бокал вина и разбавил водой. Лимми с любопытством оглядывалась. Библиотека впечатляла. Вино приятно пахло и на вкус очень понравилось неискушенной Лимми.
— Как тебе? Красиво? Нравится обстановка? — Пай устроился рядом со стаканом виски. — Побудешь здесь, пока я занимаюсь судами с Августой?
— Пай, я не брошу тебя одного! — Лимми обиженно надула губы. — Мне не нравятся такие разговоры.
— Лим, пойми…
— Почему бы тебе прямо не сказать Лимане, что с ней ты не выиграешь это дело. И никакое дело не выиграешь, — Василька неожиданно шагнула из-за стеллажей.
— Заткнись, Василька! — Пай вскочил на ноги.
— Что она такое говорит? — Лимми растерянно взглянула на Пая, перевела взгляд на Васильку, которая ей в снах надоела.
— Лимана, ты не поможешь Паю, если придешь в суд, а только навредишь, — Василька встала напротив. — Ты будешь против воли усиливать желания всех, кто там будет. Хочешь помочь Августе победить?
— Василька, подбирай слова, — Пай обнял Лимми за плечи.
— Зачем? Лимана должна понять в какой она опасности, что на нее открыта охота. Никто не будет церемониться. Пригласят в отдельный кабинет для дачи показаний и схватят, — Василька распахнула ворот рубахи, ткнула пальцем в темный след на шее. — Хочешь такое же украшение? Думаешь, это здорово сидеть на цепи? Служить своим врагам?
— Я не знала, — губы у Лимми задрожали.
— Так вот я тебе говорю, чтобы знала. Мать жалела тебя, не сказала правды о том, кто ты. Прятала. У Пая от любви мозги расплавились, пытается тебя уговорить не высовываться, не подставляться. А ты ведешь себя… как капризная дура.
Пая подбросило словно пружиной, руки сомкнулись на шее Васильки.
— Еще слово и ты покойница.
— Ты тоже дурак, Пай, — Василька положила свои руки сверху на руки Пая. — Хватит беречь эту паиньку. Она своей деревенской наивностью погубит тебя и себя, разве не ясно?
Лимми сорвалась с места, хлопнула дверью кабинета. Пай ринулся за ней, но быстро потерял из вида. Лимми неслась по дворцу как ужаленная, не разбирая коридоров. Казалось, ничего обиднее она в жизни не слышала. Ее любовь и преданность Паю, желание быть рядом, помогать — всего-навсего капризы и дурость. Правильно Пай придушил эту наглую Васильку. Пусть бы еще добавил. Обида накрыла Лимми с головой. Неужели Пай грустил поэтому?
Лимми мешала Паю и все портила? Как такое пережить? Расстаться? Но без Пая Лимми не представляла жизни. Она ведь уже пробовала. Убежала из усадьбы. Была совсем одна. Тоска глодала ее, и подземные ходы, такие родные и манящие, не смогли заменить ласковых объятий Пая. Лимми громко всхлипнула, ей надо подумать, найти уголок, где никто ее не потревожит, и спокойно подумать обо всем. Принять свое решение. Где-то вдали Пай звал ее, искал. Голос Пая Лимми слышала как сквозь вату.
Коридор стал узким и затемненным. Лимми не поняла, как она сюда попала, оглянулась назад — стена. А впереди бесшумно открылась неприметная дверь. Потянуло холодом, наверно, подвал. Лимми в два прыжка одолела расстояние и нырнула в темноту. Дверь за ней закрылась. Лимми постояла минуту, пытаясь разглядеть хоть что-то. Проговорила заклинание на свет, которое помнила с детства. Лаз в кладовой деревенского дома освещался именно так, может, и тут сработает.
Мягкий желтоватый свет, как будто нехотя, заструился вдоль стен, проявляя длинное пустое помещение. Лимми прошла его насквозь и оказалась в жилой, довольно уютной комнате, хоть и без окон. Вдоль стен размещались книжные шкафы, в центре — стол и стулья, в углу — диван. Все было древнее, но крепкое, не рухлядь. Такую мебель, деревянную и резную, Лимми видела в учебниках по истории быта.
На столе лежала открытая толстая книга, рядом стояла оплывшая свеча. Прочитать текст Лимми не смогла, скорей всего здесь Гилдерин прятался и пытался вылечить свою ногу. Воспоминания нахлынули — колдун бросает сеть на Пая, Лимми убегает и ночует в брошенном доме. Сарай с коварным ошейником. Ну, хоть в этом Лимми не совсем виновата, это Пай хотел встретиться с Гилдерином. А Гилдерин хотел прибрать к рукам Лимми. Мог и на цепь посадить, как Васильку.
Лимми вздохнула, прошлась по комнате, проверила шкафы и опасливо села на диван. На подлокотнике висела косынка ее мамы, наверно, забыла в тот раз. Противная Василька права, мама прятала ее всю жизнь, хотя отец Лимми был вожаком стаи. Мать всегда боялась за нее, с самого рождения. Не оставляла одну, не брала помощниц, таскала с собой в лес, не пускала в дом незнакомых. В гости разрешала ходить только к братьям.
Лимми всегда считалу, что дело в мамином прошлом. Когда-то девчонкой, она сама попала в беду и пряталась, пока не вышла замуж по сути за первого встречного. Лимми не знала подробностей, лишь догадывалась, как тяжело маме приходилось, пока она не встретила отца. Лимми неловко было спрашивать о маминых страданиях. И отец никогда при ней не спрашивал, куда мама так часто и надолго исчезает.
Голова у Лимми гудела как колокол от тоскливых мыслей, она замерзла, скрючилась на жестком диване, пытаясь найти верное решение. Запястье подрагивало, Пай искал ее, но Лимми не была готова выйти и взглянуть Паю в глаза. Она чувствовала себя кругом виноватой. Из-за Лимми у Пая появилась седая прядка, из-за Лимми на Пая разозлился колдун, из-за Лимми Пай бросил родню и теперь его ждут суды. Из-за Лимми все беды Пая. А ведь Лимми хотела как лучше, хотела помогать Паю.