Пака. Книга сапфировая
Шрифт:
Форменные берет, китель, брюки и ботинки. Все черное. Золотом полыхают погоны и форменный ремень дистэто. Выправка военная, добытая долгими годами муштры. Мне шла форма. Ничего не скажешь. Жаль, кошка не видит.
Тьфу! Выпендрежник!
Я отправился получать имя. Странно, но ничего торжественного и пафосного не было. Однако, я ощущал, что происходит нечто невероятное.
В большой гостиной собрались все даны клана. Сеньора встала со своего «трона» и объявила значимо, весомо, на правах самой старшей из глав.
— Степан Голицын, подполковник Имперской гвардии, своими заслугами перед семьей получает в дар имя клана и его силу.
Далее все, как один повернулись в мою сторону и я почувствовал мощь, силу, пламя своего дара суперарэ! Я стал сильным. Не просто сильным, чудовищно сильным! Полыхнул на радость всем матерым воякам и в пламени моем заметны были пурпурные всполохи.
Если кто и удивился, то не сказал ни слова.
— Стива Голицын дель Торе-Пачего, мы твоя семья и опора. Будь и ты нам верным сыном, — Солана кивнула мне, благословляя.
Остальные просто по очереди подходили и лупили меня по плечу. Капец!
И среди всего этого братания и мощи, я ощущал только пустоту. На фига мне все это, если рядом нет кошки моей?! Вся левая часть моей груди горела больно, дергалась и тосковала вместе со мной.
Вечером я и Шоси отправились обмыть мои достижения. Я не хотел, не желал никого видеть, пошел от того, что друга не хотел обижать.
Нажрались мы в слюни! Вокруг куча баб, и все, как одна лезли ко мне на коленки! А меня тошнило от них, реально и страшно.
Да ёлы-палы! Кошка, я из-за тебя монахом заделался! И был рад этому, что совсем уж ненормально….
Проснулся я в своем саду, в беседке. Похмелье и сушняк! Но, даже абстинентный синдром не помешал мне думать о Паке. На полу в той же беседке, валялся Шоси.
— Шос, просыпайся. Сейчас приедет мама твоя искать тебя, и не дай Бог закричит! У меня голова лопнет! — мой голос напоминал шуршание сухих листьев.
— Стёп…иди в ж… — спасибо друг, я уже там.
— Давай, Шос, ты справишься. Вали отсюда! Не подставляй меня по удар Виолы.
Боскас уселся и, глядя на меня, выдал. Он редко говорил о серьезном, но уже если начинал, то прав был на все сто.
— Вот что, бро, я не знаю, кто тебя так, но ты реально не в себе. Куда ты друга моего дел, козлина надменная?
Зае…простите, зашибись!
— Попутал? Шос, ты о чем?
— О том. Ты улыбаться перестал. Клеить баб перестал. Напился и песен не орал. Шибануло на операции? Беда приключилась?
Я помолчал. Шоси не проведешь. Да и не хотелось врать.
— Из-за женщины, Шос. И давай не будем об этом, ок?
Тот вздохнул.
— Ок. Только Стёп, если что, я рядом. В морду кому сунуть или машину поджечь, я завсегда. Обращайся, — с этими словами товарищ мой похмельный отчалил, шатаясь и держась за голову.
Вовремя, кстати. Поскольку за воротами моего дома, уже слышался голос Виолы.
Кошка, почему там не ты орешь, а? И где ты сейчас? Уже с тантум своим обнимаешься?
Спустя половину часа, меня окликнула Шана, пригласив к завтраку. Шана и Зуй Намчи работали у меня. Их дочь и сын, Лера и Мансу, тоже приходили помогать по дому. Они беженцы из Халиду. Я вытащил их из тонущей лодки и не смог бросить на произвол судьбы. Мне показалось это ПРАВИЛЬНЫМ, и я забрал их к себе в поместье. Мне непривычно было иметь прислугу, но пришлось смириться, позже я привык. Лера вышла замуж в Мальето, Мансу открыл свою автозаправку. А Шана и Зуй остались со мной.
Я запихивал в себя еду, понимая, насколько она отличается от той, что готовила для меня Пакита. И тут мне полный трындец!
За что?! Ни баб, ни вкуса еды, ни веселья! Алена, тебе мало моего треснувшего сердца? Решила и жизнь мою под откос пустить? Хотя, она тут при чем? Сам виноват, дебил!
Так или иначе, мне предстояло принять решение о переводе в Столицу. Я маялся сомнениями, и чтобы прочистить мозги, отправился на яхте к островку Чепо. Пока меня колыхали волны родного моря, я понял кое-что.
Не хер в соплях тонуть. Я поеду в Столицу. Не любит? Ладно. Но я буду рядом. ОНА будет рядом. Вдруг еще что-то приключится и ей нужна будет моя помощь?
Пару дней я болтался среди моря, вспоминая Паку. Ее улыбку, руки. То, как голова ее лежала на моем плече. Как просыпалась она, как глаза ее, еще сонные, синейшие, смотрели на меня нежно. Вспоминал ее запах, тело, кожу… и далее по списку.
С ума я не сошел, поскольку я уже безумец, но счастлив был воспоминаниями. Этого очень мало, ужасно мало, но…все равно, это мое! Не отнимет никто!
К концу второй недели без НЕЕ, я очумел абсолютно и принялся злиться. Припомнил все дурное, что смог! Особенно бесило меня «Стива, яхта, жеребец».
Гадская кошка! Ты соблазнила меня! Околдовала и кинула!
Потом спохватывался и злился на себя! Дебил Стива, ты соблазнил ее, заставил мучиться совестью и уехал!
Между всеми этими симптомами явной душевной болезни, я написал рапорт о переводе в Министерство Обороны и начал передавать дела Руховскому. Женька был неплох в своем деле, и я не опасался, что мои парни останутся с козлом во главе.
Прощание с дистэто стало для меня огромным сюрпризом и поводом для гордости. Ребята салютовали мне, и было заметно, что меня любили. Жаль, что кошка не видит…
Опять это позорное желание похвастаться перед ней! Хотя, это, как раз, было нормальным. Я очень хотел стать ближе к своей принцессе, даже таким вот образом. Да, Пака, да! Я не просто подкидыш, я кое чего стою!
Я ушел из части и отправился в поместье, отдать распоряжения перед отъездом. У меня была неделя в запасе, но как бы я не уговаривал себя, я хотел оказаться в Столице поскорее. Быть ближе к девчонке своей психической. Я скучал. Не факт, что встретимся, но топтать тротуары Столицы, те же, что и она, мне, безусловно, было бы приятно.