Палач 3
Шрифт:
Этой ночью он знатно погулял, глаз не сомкнув. А утром стал другим: серенады запел, согласился идти на компромисс… Какой же Фархад всё-таки довольный, что станет отцом.
Взгляд его, такой теплый и радушный сегодня, излучал неподдельное счастье.
Невзирая на перегар, из-за которого у меня слезились глаза, мне совсем не хотелось отворачиваться от Фархада ни на секунду. Хотелось продолжать и дальше упиваться этим прекрасным чувством.
Фархад безмерно счастлив. Он светился весь, несмотря на усталость, перепой и прочие раздражители.
Долгожданное чудо для нас всё-таки наступило. Мы долго к этому шли и в итоге добились, чего хотели.
Оставалось выносить этого ребенка и родить без проблем, и желательно под присмотром хороших специалистов…
– Как ты, Зай?
Ласково поинтересовался Фархад, назвав меня иначе, чем я привыкла. И когда я успела стать Заей вместо Солнца?
– Как там наш котёнок? Хорошо вам спалось?
– Всё хорошо у нас. – я поглядела в его глаза и, мешкая, улыбнулась. – Только вот Билли…
– Что, Билли? Он тебя чем-то обидел?
– Я не совсем расслышала, что он сказал…
– Он сказал – неизвестно сколько месяцев продлится война. – импульсивно отвечал Петя. – Несколько месяцев вдали от детей тебе придется выживать здесь, в походных условиях, да еще и беременной. Вы считаете это нормальным, господа?
– Это не нормально, Воскобоев. – сдержанно согласился Билли, назвав Петю по фамилии. – Ты прав. Но другого выхода нет. Нам придется через это пройти.
– Не заговаривай ей зубы, Дилияр. – Фархад поспешно вернулся за стол. – Месяцы – понятие растяжимое. Противостояние может занять один месяц, полгода, а может и весь год.
– Весь год??? – переспросил Петя.
Очевидно, он не мог ждать столько времени, чтобы вернуться домой. И я тоже.
Братья, переглянувшись между собой, промолчали.
Значит, они всё-таки планируют держать Петю у себя до последнего, поняла я без лишних слов. И ни о каком выкупе президента разговор больше не пойдет.
– Предлагаете мне находиться здесь год??? – возмутился Петя. – Я правильно понял?
Тут уже Фархад не удержался, чтобы не поставить Петю на место.
– Эй ты, Петя. – с пренебрежением произнёс он. – Ты мой пленник, так что закрой…
Фархад вовремя остановил себя, подыскивая выражения покультурнее. Чтобы мои уши, по всей вероятности, не начали увядать с самого утра.
– Уста свои. Сахарные. – добавил он. – И не ной при даме. Финик червивый.
Петя молча проглотил сказанное в свой адрес и с обидой отвернулся к окну.
Билли, стукнув Фархада по плечу, чтобы тот прекратил буянить, вновь проявил находчивость.
– О, да, товарищи. Червивый финик – это полная жесть. Попадался мне однажды такой финик. Не глядя, закинул в себя полкило, и только в последнем заметил сушёного червя. Это было то ещё расстройство, товарищи. С тех пор я не ем финики.
– Садись с нами завтракать, Зай. – вежливо предложил мне Фархад.
Я оглядела кухню в поисках стула. Свободного и нет. Некуда садиться.
Проследив за ходом моих мыслей, Фархад приглашающим жестом похлопал себя по колену.
– Вот же местечко для моей беременной Заечки. – не совсем разборчиво владея языком, так как ещё не успел протрезветь, выдал Фархад. – Самое козырное и самое удобное.
Я засомневалась, стоит ли принимать предложение, но Фархад знал наверняка, как меня соблазнить.
– Чаем поделюсь с кардамоном. Как ты любишь.
– А вот это уже нечестный ход. – пробурчал Петя, наблюдая, как я сажусь к Фархаду на колени в обмен на самый вкусный в мире чай.
Усевшись поудобнее, спиной к нему, я отобрала у Фархада кружку удовольствия, отпила немного и тут же поняла – это как раз то, чего мне недоставало.
– М-м-м… – я не смогла сдержать восторга от вкуса чая.
Божественно…
Непревзойденно…
Райское наслаждение…
У Фархада что чай с кардамоном, что кофе особенно вкусным получался, и я не знала, в чём заключается секрет. Может, у Фархада душа особенная, или любовь сильнее, чем моя?
Благодаря чаю, я подметила ещё одно изменение в Фархаде. Обычно он не добавлял сахар в напитки – этот же чай был достаточно подслащен.
– А я, пожалуй, аспиринчику приму. Что-то не попускает меня ваш хвалёный рассол. – вздохнул Билли, потирая лоб. – Пива бы жахнуть. А не вот это вот всё…
Несмотря на пожеванность их физиономий и головную боль, братья вели себя как ни в чём не бывало.
Только Петя, хоть и не пил этой ночью, выглядел так уныло, будто находился в трауре, но неумело скрывал эмоции под нисходящей с лица улыбкой.
О Пете я и намеревалась поговорить с Фархадом сегодня. А то, что я сидела у Фархада на коленях, давая ему повод полагать, что пересмотрела желание расставаться, должно было повлиять на его решение в положительную сторону.
Приблизившись губами к моему уху, Фархад принялся наглаживать мой живот.
– Не волнуйся, Зай. Если не успеем вернуться до конца третьего триместра, я сам приму у тебя роды.
Мне нравилось, как Фархад гладит мой животик, проявляя тем самым любовь и заботу к нашему малышу… Но то, что он ляпнул сейчас – вообще ни в какие ворота не лезет!
Фархад заявил, что примет у меня роды? Он, что, всерьёз, или сильно пьяный???
Да чтоб я, да в таком нелицеприятном деле показалась Фархаду???
Ну уж нет!
Я лучше сама у себя роды приму, чем подпущу Фархада в момент появления ребенка!
– Не переживай так, Зай. Я знаю, что надо делать. – заверил Фархад в ответ на моё смятение, проявившееся в том, что я резко отстранилась от него, едва не пролив на себя чай.
– Ты принимал роды??? – опешила я.
– Не поверишь, но довелось.