Палач 3
Шрифт:
Я раскусил его намерения.
Конопатый так и ждал, чтобы Катя сама от меня отказалась, а потому провоцировал меня на крайности тогда, когда дело происходило при ней.
Дилияр продолжал что-то объяснять конопатому, тот же хмуро косился на меня из соседней комнаты. А я на него – молча и с ехидной ухмылкой.
Ух, не повезло конопатому, что меня встретил. Уже познал, каким я порой бываю. То ли еще будет. За всё мне ответит, падла рыжая.
Конопатому было крайне неприятно принимать как данность, что Катя ему не светит. Но он, вопреки здравому смыслу любого нормального человека, не унывал. И это подначивало меня глумиться над ним и так, и сяк.
– Почему ты, бл*дь, молчишь, когда тебя спрашивают??? – в конце концов взъерепенился на него Дилияр.
– Я тебе не доверяю! – конопатый тут же подал голос.
– Я тебе тоже не доверяю!
– С чего тебе мне не доверять? У меня-то есть весомые причины! Изучил я вашу, так сказать, биографию! И как Катя согласись выйти за него замуж…
– Не устояла перед его неотразимой харизмой! – заступился за меня Дилияр.
– Небось, топором ей угрожал, душегуб!
– Главный душегуб из всех душегубов, позволь заметить!
Я продолжал молча жевать омлет, потому что Катя сидела рядом, вздрагивая при каждом их слове, и практически ничего не ела. Моё презрение к конопатому еще и за этого достигло максимальных амплитуд.
Так и не поужинав толком, Катя упросила отпустить её спать. И я позволил, так как заметил, что она вся бледная из-за усталости.
Дождавшись, когда Катя уляжется в дальней спальне, я зашел в комнату к этим двум и дал конопатому затрещину. Конопатый не устоял и влепился щекой в карту местности.
– Отвечай, падла е*учая, какой дорогой сюда добирался. Иначе мозги вышибу. – шёпотом пригрозил я.
Я и впрямь бы его утрамбовал в карту с намерением сделать так, чтобы его череп сплюснулся и мозги вытекли наружу. Но конопатый опять вой поднял бы, стоило мне начать давить, а я не хотел тревожить Катин сон.
Наконец, я дождался ответа от него. Но конопатый не посчитался с тем, что Катя спит.
– По прямой и ехал!
Намеренно же заорал, паскуда, чтобы защитницу свою разбудить.
– Назови хоть одну причину, почему я должен тебе доверять. – продолжал я так же тихо.
– Потому что так надо, черножопая обезьяна! – завизжал конопатый.
– Это я черножопая обезьяна? Ух, я тебе сейчас…
Из соседней комнаты послышался нервный голос Кати.
– Слушайте, вам не надоело мериться писюнами???
Я промолчал, но улыбнулся, довольный тем, что услышал её.
И хоть обижен, но не могу без неё. Все-таки не могу. Ничего тут не попишешь. Я пропащий, полностью на ней зацикленный.
Я дурак, потому что влюблен, и любовь эту из сердца не вырезать.
Век воли не видать с любовью этой. Пожизненно влюблен. И пусть. Значит так суждено.
– Мудила, ты б хавальник прикрыл. Не ясно, что дама отдыхать желает, а ты ей мешаешь?
Конопатый снова громко тявкнул и был схвачен за синее ухо, которое на сей раз я задумал оторвать.
– Буду кричать, пока ты не отойдешь от меня!
– Заткнись, говорю.
Наш обмен любезностями, который мог бы вылиться в нечто большее, потому что мне пришла идея выйти с конопатым во двор и усмирить его там, так некстати прервала Катя.
Она вылетела из спальни, прикрывая рот ладошкой и, не тратив время на одевание, выбежала на улицу в одной футболке.
Кате стало плохо? Почему ее тошнит? Может, отравилась? Вряд ли отравилась. Мы с Дилияром ели то, что и она. Она и не поела толком. Чай попила с половинкой печеньки, и на том её ужин закончился.
А вдруг она…
Да мало ли что вдруг!
Прихватив с собой Катин пуховик, я проследил, куда она направилась. Затем подождал немного и пошел следом.
Глава 18. Катерина
Лежала я, лежала, заставляла себя заснуть, но у моего организма появились другие планы. Внезапная тошнота застала меня врасплох, стоило принять лежачее положение. Я терпела несколько минут, ворочаясь с одного бока на другой. Но в итоге так подкатило к горлу, что еле успела добежать до туалета.
Опустошив желудок подчистую, я намеревалась постоять на улице, чтобы подышать свежим воздухом и побыть в тишине хоть немного. Но стоило выйти из туалета, как я увидела Фархада и с грустью заключила про себя, что моим планам не суждено сбыться.
Фархад держал мою куртку и как-то подозрительно на меня посматривал. Вид у него был крайне обескураженный, словно только что получил по голове от кого-то сзади.
Ничего не говоря при этом, Фархадпротянул мне куртку. А сам как щеголял в одном полотенце, так и вышел в нём на улицу, в заморозки.
Фархад совсем не думает о своем здоровье, делая всё для того, чтобы простудиться. Но хоть о моём здоровье он вспомнил. Всё ж заботу какую-никакую проявил, и это может означать, что ему не всё равно на меня.
Взяв куртку, но так и не надев её, потому что меня снова начало тошнить, я отвернулась от Фархада и простояла к нему спиной достаточнодолгое время.
После выпрямилась, отдышалась немного и, пряча от него глаза, собиралась зайти в дом. Но Фархад остановил меня прикосновением к руке.
– Это то, о чем я думаю? – спросил он взволнованно. – Ты беременна?
Фархаду был нужен четкий ответ на четко поставленный вопрос в лоб.
– Н-нет… Не знаю..
Солгала намеренно, так как не была готова к честному разговору сейчас. Мало того, что Фархад застал нелицеприятный момент, когда мне плохо, стоял рядом и всё видел, так и мне не мешало бы сперва прополоскать рот, прежде чем общаться на столь важные темы.