Палач мафии
Шрифт:
– Кому я могла жаловаться? Я тогда под крышей у Альфреда была. А Гвоздь Альфреда… Ну, вы сами знаете…
– Знаем. Нет больше Альфреда.
– Так вот, Гвоздь меня под себя поставил. И в смысле крыши, и в смысле всего остального. Сказал, что я его любовницей буду. Я ему очень понравилась. И сигаретой он меня прижег, чтобы за собой оставить. Он сказал, что заклеймил меня. Теперь, мол, я его собственность.
– Шизоид конченый! Совсем охренел!.. Значит, он тебя к себе забрал. Почему же ты здесь?
– Ага, нужен мне этот урод! Я от него сбежала.
– Это ты правильно сделала.
Кирилл вспомнил мертвую женщину в подвале. Этот выродок изнасиловал ее и убил. И с Людкой может быть то же самое.
– Вы это серьезно? – испугалась девчонка.
– А ты сама как думаешь?
– Я его боюсь. Я его очень боюсь…
– Ты сейчас где обитаешь? – спросил Пыжик.
– Я… Мы с Настей живем. Квартиру на Маркса снимаем.
– Маркса – это центр города. Наша территория. Только Гвоздю эти расклады до фонаря. Короче, есть вариант. Давай перебирайся к нам жить. Мы тебя, если что, прикроем.
– Да я не знаю, – смущенно протянула она.
– Не бойся, за охрану отрабатывать тебе не придется, – сказал Пыжик. – Все чисто по-человечески. А потом, у нас к этому Гвоздю большой счет.
– А я вас не потесню?
– Да не бойся, у меня постель широкая, – съехидничал Вакула.
– Может, помолчишь? – одернул его Кирилл.
– А можно… Можно, я с Настей буду?
– Можно, – кивнул Пыжик. И с умыслом подмигнул ей. – У Вакулы кровать ну очень широкая…
Люда отлично поняла его. И подыграла.
– А Вакула нам не нужен. Настя с тобой будет. А я с тобой, – показала она на Кирилла.
Вакула закусил губу.
Брага на стрелку не приехал. Струхнул. А иной причины просто не могло быть. Забыл, не успел, решил отложить – все это не оправдания. Гвоздь и его бригада – далеко не та уличная шпана, с которой все начиналось. С ним уже всерьез считался весь Пригорск. И Брага просто не мог проигнорировать стрелку. Если он не приехал, значит, у него конкретно сыграло очко.
В принципе, так оно и должно быть. Гвоздь – это звучит круто. Он легко пустил в раздербан Страшилу, Альфреда, качка Рэмбо с его шайкой-лейкой. И Брагу он собирался раздавить.
Стрелка должна была пройти по привычному сценарию. Слово должны были взять господа «калашниковы». Не будет Браги, не будет проблем… Но Брага шуганулся, забил на стрелку. Только это уже ничего не меняет. Все равно ему хана. Если гора не идет к Магомету, то Магомет сам идет к горе.
Не зря он так долго готовился к сегодняшнему дню. Не зря угнал две машины – «семерку» и «шестерку». Не зря переманил на свою сторону пацана из брагинской бригады.
Этот пацан позвонил в восьмом часу вечера.
– Братуха, все нормально. Брага в «Чайнике». Сход собрал…
С этим действительно все нормально. Сход – это дар судьбы.
Отсчет времени начался.
На стрелку можно было ехать и на своих машинах. Но для разборки в черте города нужны были краденые машины. Поэтому братва загрузилась в «семерку» и «шестерку». По пять человек в тачку. Много народу. Два водителя и восемь бойцов.
Сумерки только начали окутывать город, когда возле кафе «Чайка» разом затормозили две машины. У входа топтались два угрюмых «быка». На них тут же уставились два ствола с глушителями. Выстрелов слышно не было, зато тела двух братков грохнулись на землю с шумом.
Из машин выскочили восемь вооруженных людей в натянутых до подбородка шапочках с прорезями для глаз. Они вихрем ворвались в кафе. А там в полутемном зале за большим столом сидело человек семь-восемь брагинских братков. Во главе с самим Брагой.
Гвоздь не привык точить лясы. Он сразу предоставлял слово автомату. Так и сейчас. «Калашников» с грохотом забился в его руках. Рядом ударили в унисон еще семь стволов.
Кое-кто из брагинских братков смог выхватить пистолет. Но выстрелить никто не успел. Свинцовый ураган не дал им ни единого шанса. Через несколько секунд от них остались только окровавленные трупы. Скатерть на столе была залита вином и кровью, по стенам стекала темно-красная жижа. Сам Брага лежал под столом без верхней части головы.
– Сход объявляется закрытым, – утробно хохотнул Гвоздь.
Ему нравилось ощущать себя великим крутым. Не за горами те времена, когда под ним загнется весь город.
Из глубины подсобных помещений показался широкоплечий парень с несоразмерно маленькой бритой головой. Гвоздь вскинул автомат.
– Подождите, я свой!
Это был Юрчик, свой человек в тылу врага.
– Пацаны, это свой! – подтвердил Гвоздь.
Убираться из кафе он не торопился. Сюда в любой момент могли нагрянуть менты. Но Гвоздь их не боялся. Они такие же смертные, как и все люди. С ними так же легко расправиться, как со Страшилой, с Альфредом и Брагой. Пусть менты сами его боятся.
– Я свой! Свой! – расплылся в довольной улыбке Юрчик.
Юрчик переметнулся на сторону Гвоздя в расчете на повышение. Что ж, расчет его оправдался. Гвоздь обязательно его повысит.
– Будешь у меня в бригаде инструктором, – весело сказал Гвоздь.
– По рукопашному бою? – глупо улыбнулся Юрчик.
– Нет, по стрельбе… Из тебя выйдет отличная мишень…
Он выстрелил, не целясь. От бедра.
– Смерть козлам и стукачам! – зло прошипел Гвоздь.
И повернул к выходу. Ментов он не боялся. Но и связываться с ними не хотелось. Под ними нет «жирных» барыг, и делить ему с ними нечего.
С Брагой покончено. Так что можно расслабиться и отдохнуть. В конце концов, Гвоздь для того и расчищает для себя место под солнцем, чтобы с кайфом тащиться от жизни. Зачем ему вся эта бодяга, если не будет крутых кабаков и отвязных телок!
– Куда лыжи бросим? – спросил Малышок.
– В центр не поедем, – зевнул Гвоздь. – Палево там. На свои поля поедем. В кемпинг.
Это чисто его вотчина. В этих землях он полный хозяин. И там всюду его люди. Если вдруг возникнет какое-то движение, ему вмиг маякнут об опасности. И он успеет принять меры. Как тогда, когда ублюдки Бекаса похитили его человека и нашли труп Марины. Классно они тогда сработали. Три трупа и две взорванные тачки. Плюс четырех братков замели менты.