Палач, скрипачка и дракон
Шрифт:
– К тому и веду, – кивнул Аргенто. – Этот охламон, – тут он закатил Рокко подзатыльник, – без толку возбудил колдовскую силу, как евнух – барышню. Волшебство… Оно – вот как вино! – Колдун махнул бутылкой. – Если его как следует трахануть…
– Что сделать? – переспросил Нильс.
– Тряхануть. – Колдун посмотрел на палача, продолжая булькать бутылкой. – А я как сказал?
– Нет-нет, все верно, это мне послышалось.
Удовлетворённо кивнув, Аргенто продолжил:
– Так вот, если волшебство взбаламутить, оно начинает искать выход. И выбивает пробку.
С этими словами колдун стукнул донышком бутылки по столу, и пробка с громким хлопком полетела в потолок. Из нетвердых рук Аргенто бутылку тут же выхватила Аврора Донатони и так ловко разлила по фужерам, что на стол не упало ни капли.
– В нашем случае пробкой оказалось пространственное смещение. – Колдун поднял бокал, посмотрел через него на Ламберто, который усиленно хмурил брови, пытаясь угнаться за мыслью. – Поскольку полудурок, – еще одна затрещина Рокко, только-только пригубившему вина, – вместо ритуала совершил какое-то непотребство, волшебство растерялось. Порошок требовал пространственного смещения, а заклинатель… – От очередного подзатыльника Рокко увернулся. – Заклинатель хотел темпорального. Волшебство подумало-подумало, да и сделало хорошо сразу всем.
– Я ж все предусмотрел, – с жаром принялся втолковывать Рокко. – Специально заложил двенадцать часов, чтоб Земля в той же точке была…
Колдун залпом опрокинул бокал и вылетел из-за стола. Схватил Рокко за плечи, швырнул на пол вместе со стулом.
– Ты когда считать научишься, олух?! – заорал на опешившего ученика. – В сутках – сколь часов?
– Двенадцать! – крикнул Рокко, и тут же усомнился: – Или это в полусутках?
Колдун молчал. Рокко – бледнел.
– Так это что же… Рика – в ничто?
Воображение нарисовало ему беспомощную заледеневшую фигурку, бултыхающуюся в пустоте, за пределами мира.
– В ничто – это я сейчас, – сообщил колдун. – А скрипачке твоей повезло, считай. Волшебством ее перенесло на другую сторону Земли, там как раз на двенадцать часов раньше, чем здесь. Вот что бывает, когда пространство со временем мешают. Бездарь.
Аргенто замахнулся на распростертого ученика, но вовремя подоспевшая Лукреция Агостино вложила ему в руку бокал вина. Колдун, казалось, тут же и забыл о Рокко, чем нерадивый ученик и воспользовался, чтобы вернуться на стул и набить полный рот мяса. Мало ли, что в следующий миг случится.
Торопливо жуя, Рокко думал. Значит, Энрика, скорее всего, жива. Это хорошо. Но вот исчезла ли черная метка? А впрочем, даже если исчезла… Тут Рокко задумался так глубоко, что даже челюсти двигаться перестали.
– Дошло? – бросил на него пронзительный взгляд Аргенто, садясь за стол. – Вот такой из тебя спаситель.
– Но… Но как же?! – пролепетал Рокко.
– А вот так. Наперед думать надо, а уж потом делать. Ну, друзья дорогие, за Энрику Недоприговоренную!
– За Энрику! – подхватили «служанки», каждая из которых тоже вооружилась бокалом. За стол они, правда, не лезли – стояли в сторонке, всем видом выражая готовность услужить.
– Прошу прощения, синьор Боселли, – заговорил Нильс, который единственный так и не притронулся к еде, – нам не вполне ясно, какая же участь постигла Энрику Маззарини?
Рокко с неудовольствием покосился на палача. Вот ведь – вцепился, будто клещ, и не оторвешь его никак. Колдун же охотно принялся объяснять. Взял яблоко с блюда с фруктами.
– Это – Земля.
– А разве Земля не плоская? – тут же вмешался Ламберто.
Колдун окатил его презрительнейшим взглядом:
– Это мать твоя плоская была, как вобла, молотом отбитая. А Земля – нормальная. Слушай, когда старшие говорят, а сам поменьше рот раскрывай. – И Аргенто, отвернувшись от побледневшего жреца, воткнул в яблоко зубочистку. – Тут мы, – пояснил он Нильсу и воткнул другую зубочистку в другую сторону яблока. – А тут ваша драгоценнейшая Энрика Маззарини. Поскольку до нового года тут еще часов одиннадцать, метки на руке осужденной нет. Но она появится, как только пробьют тамошние часы. Одновременно Энрика перенесется сюда.
Нильс задумался. Рассеянно взял вилку.
– Значит, – начал он, – нам достаточно лишь подождать одиннадцать часов, и преступница сама вернется в руки правосудия?
– Ну разумеется! – воскликнул колдун и, лишь только Нильс кивнул и положил в рот кусочек мяса, добавил: – Если, конечно, не выйдет замуж. Тогда казнить ее вы права не имеете. Женщина с кольцом на пальце не считается развратницей, доколе не изменит мужу. И, хотя я искренне верю, что Энрика – самая блудливая скрипачка в мире, вряд ли за неполный день в чужом городе она успеет не только выйти замуж, но и изменить мужу.
Рокко не сводил глаз с Нильса, который решал судьбу Энрики Маззарини.
– Остается лишь ввериться судьбе… – начал нерешительно палач. Но его прервало гнусное шипение Ламберто:
– Так-то ты исполняешь клятву? Снова девушку пожалел? Ну-ну, герр Альтерман, продолжайте.
Кулак Нильса сжался с такой силой, что вилка, угодив между пальцами, переломилась в двух местах.
– Я могу отправиться вслед за ней, синьор Боселли? – тихо спросил он, глядя в стол.
– Разумеется! – зевнул Аргенто. – Но только ты один, порошок почти весь выгорел. И казнить ее там тебе нельзя.
– Почему? – нахмурился Нильс.
– Ай, солдатик, какой же ты большой, а глупый! – всплеснула руками Аврора Донатони. – Меня вон тоже Дио телесностью не обидел, а я и то понимаю: за что казнить, коли чёрной метки нет?
Нильс метнул на колдуна недоумевающий взгляд:
– И что мне там с ней делать?
– А я почем знаю? – не меньше изумился Аргенто. – Хочешь – делай что хочешь, а не хочешь – не делай.
– Синьор учитель! – вскочил, покраснев от возмущения, Рокко.
– Молчать! – рыкнул на него Аргенто и повернулся к Нильсу: – От женихов отбивай, что тут еще поделаешь. Выбрал дурацкую работу – век дураком и быть.
К Нильсу обратился Томмасо:
– Синьор капитан, а может, ну его? Подождем, в самом деле…
– Нет, – покачал головой Нильс. – Закон должен быть соблюден. Энрика Маззарини должна умереть.
– А кроме того, – вмешался Ламберто елейным голоском, – если Энрика Маззарини ухитрится обмануть правосудие, вся колдовская братия пойдет под суд за содействие. И новоявленная синьора Моттола очень быстро вступит в права наследования.
В наступившей тишине сонно икнул Аргенто:
– Ну, так чего же мы ждем?