Палач желаний
Шрифт:
Стало неожиданно легко на душе. Я понял, что не потерян. Я не один. Рядом друг. Брут приведёт меня к цели. Да, он моя галлюцинация… Да, ведёт он меня к центру одержимости, а куда ещё вести? А то, что там большая напряжённость поля Веры и я быстрее выдохнусь… ну так это же Брут! Не то что этот Феникс, который почти растворился на гране зрения. А остальное уже не важно.
И я продолжил путь, чеканя шаг среди грибов. Они теперь не мешали мне. Они теперь меня словно тянули вперёд, а Брут играл со спорами, весело и задорно, так что я не мог сдержать улыбки. Но стоило не слишком осторожно ухватиться за какой-то гриб, как я снова провалился в иллюзию.
Странное чувство невесомости дезориентировало. Но только не Брута. Он с пару секунд забавно кувыркался, но быстро выровнявшись, принялся загребать лапками, словно плывя куда-то вверх. А потом он обернулся и призывно махнул хвостом.
Только сейчас заметил, что расстояние между нами увеличивается слишком быстро. Взглянув вниз, увидел… Выжженную долину, расчерченную лавовыми реками и дымящимися бездонными трещинами. Очень похоже на Ад… Всегда знал, что рано или поздно сюда попаду!
Что нужно делать, если оказался в аду? Совершить экскурсию по девяти кругам. Завести знакомство с историческими личностями. Увидеть стриптиз суккубов. И, наконец, искупаться в лавовых реках. Именно этим я и решил заняться!
Несколько гребков, и я сумел догнать Брута. Этот мелкий паршивец уцепился за меня. Ещё десяток гребков, и я, взяв разгон, нырнул в густую алую жижу. Было щекотно… и на вкус как малиновый джем.
А затем вынырнул из облака. На паре ближайших облачков сидели маленькие херувимчики в туниках и тренькали на арфах. А в центре возлегал тучный парень, которого кормили виноградом полуголые красавицы. Всегда знал, что нижний уровень Ада – это Рай!
Покачнувшись, я обнаружил себя посреди коридора. Видимо, загребая, оторвался от гриба. Ничего себе меня проняло… Вот что значит оказаться в разуме одержимого! Внешние изменения и способности – лишь ширма, за которой скрывается искорёженная психика. Хотя тут человеку ещё относительно повезло – он попал в счастливое место.
Глава 2. Или почему нужно правильно готовить грибы? Часть 2.
Уважаемый читатель, я не буду пропагандировать: “наркотики – зло”. Каждый гробит себя в меру своей глупости, даже я не чураюсь того, чтобы выпить… и то, больше для запаха, ибо дури своей хватает. Но наркотики я презираю, тем более в отношении творчества. Полёт фантазии творца – словно освежающий морской бриз, что играет в чертогах твоего разума. Наркотическое опьянение – тайфун, что, разрывая стены и крышу, врывается в сознание, уничтожая всё внутри. Цена подобного саморазрушения для меня слишком велика.
Вот очередной поворот к лестнице, и я ощущаю, как дрожат ноги, а зрение плывёт. Но не успел упасть, как мне протянули руку и поддержали.
– До чего тебя довели твои мечты… И это стоит того? Рисковать своей шкурой? – раздался прокуренный голос.
– Более чем, – принял руку и поднялся. – Рискуя, я знаю, что живу. Я знаю, что мои поступки не бессмысленны. Что они чего стоят.
Небольшая кухонька деревенского дома. Деревянные стены и потолок. Пол земляной. Каменная лишь печь, в которой, чуть потрескивая, горит огонь. А на плите, устроенной над топкой, неспешно булькает какое-то варево. И аппетитный запах заполняет комнату.
– Так значит, по-твоему, обычная работа ничего не стоит? Ты ведь мог устроиться на завод и работать механиком или электриком. А может, даже до инженера дорасти. Там бы общался с реальными людьми. Был бы нормальным человеком! А ты всё глупостями занимаешься – написанием книг, шатанием по всяким притонам с наркотиками.
– Мне нравится то, что я делаю, даже если тебе это не по душе, – не стал я спорить с отцом.
Это был сильный и высокий мужчина с грустными глазами и уставшим лицом. Недельная щетина и лёгкий запах алкоголя придавали ему брутальности, а избыточный вес напоминал о возрасте.
– Я просто этого не понимаю, – отец приглашающим жестом указал на табурет и сам устроился на соседней. – Неужели мир иллюзий лучше, чем реальность?
Я не стал отказываться и тоже уселся у печки. Домашний уют и тишина позволили успокоиться. Брут белым клубком улёгся на плече. А я смотрел на отца и не мог скрыть радости: как же я давно его не видел! Как давно не разговаривал!
– В реальности мы с тобой не общаемся больше десяти лет из-за того, что я ослушался тебя и поехал в город поступать в университет. А в иллюзии мы с тобой наконец рядом и спокойно разговариваем. Именно иллюзии позволили мне построить себя. Именно иллюзии позволили мне построить взаимоотношения с другими людьми. Именно они позволили мне понять: реальность – это лишь очень сложная иллюзия. Я плёл паутину слов, а сплёл собственную судьбу.
– Тогда почему ты борешься? Тут же тебе хорошо. Мы можем с тобой посидеть. Потом пойти на речку порыбачить. А после придёт мать и сварит ухи из улова.
– Заманчиво… Вот только…
"Здесь молятся Богу и Сатане –
Без хозяина трудно прожить".
Я поднялся и шагнул прямо в пламя печи. Последнее, что я увидел, как отец грустно покачал головой. А затем почувствовал, как в ребра впиваются ступеньки лестницы на третий этаж особняка.
От помех данные Системы не столько читались, сколько угадывались:
"Напряженность ментального поля Веры: 4,0621 РВ"
"Напряженность физического воздействия Веры: 4,4153 РВ"
"Количество Рабочей Веры: 0,8456"
Понятно… Кажется, моё здравомыслие решило перекрыть крышу сознания, и не улететь за границу мне позволил только иммунитет к Вере. Но Феникс ещё вымораживает споры, не давая моему физическому иммунитету просесть. Плюс спасибо опыту хождения по снам и выходов в астрал. Вот только надолго ли их хватит? Ненадолго. А после… можно будет надеяться только на других. А на них как раз надежды нет.
Я, покачиваясь, поднялся и, пристально следя за Брутом, продолжил движение. Множество образов плыли на краю зрения, разрывая сознание смешками и шепотом.
На середине лестницы запнулся и упал. Благо вполне удачно, хоть и съехал на несколько ступеней вниз. А может, и не на несколько…
Вместо сплетения мерцающих нитей грибницы взгляд уперся в рисунок персидского ковра. Знаете, с характерным цветочным узором, мягким ворсом и запахом бабушкиных пирожков. Оперевшись на него, приподнялся, осматриваясь.