Паладин. Изгнанник
Шрифт:
Друзья загрузились на плот, взялись за шесты, и поплыли в сторону противоположного берега, оставив застывшего в прострации атамана. Они уже достигли середины озера, когда со стороны песчаного плеса до них донесся жалобный вой Задрыги, до которого только теперь дошло, как круто он прокололся.
6
– Уверен, что сумеешь его омолодить? – строго спросил Кевин бесенка, как только они оказались опять в землянке.
– А как же! Я ж помню, мы что-то
– Что-то проходили? – возмутился юноша. – Двоечник!
– Я не двоечник, я просто очень рассеянный. Да ты не дергайся. Тебе повезло! Ты выдернул меня с экзаменов! Знаешь, сколько шпор у меня на хвосте накручено?
– Чего накручено? Я вижу только хвост!
– Ха! Мое изобретение. Смотри! Ни один препод не догадался.
Тоненький хвостик бесенка резко раздался в толщину. На нем были намотаны шпоры на манер туалетной бумаги. Но были они в ужасном состоянии, разодранные, все в подпалинах.
– Только не это! – ужаснулся бесенок и начал разматывать шпаргалки.
Самые страшные его опасения сбылись. В том месте, где было описано заклинание омоложения, зияла огромная дыра с подпалинами по краям. Такие же подпалины были на хвосте.
– И зачем я тебя начал учить магии?! – застонал бесенок. – Зачем я учил тебя огненному шару?! Смотри, как хвост испоганил! И что же мне теперь делать, несчастному?
– Да не расстраивайся ты так, – заволновался Кевин. – Ну, не выполнишь контракт, и черт с ним!
– С ума сошел? Не выполнить подписанный контракт! Да за это меня в аду самого в котел засунут.
– Что, неужели ничего нельзя сделать? Ну, напрягись. Хоть что-то из школьной программы помнишь?
– Ну… немного.
– Чем же ты на уроках занимался? – рассердился юноша.
– Сказки читал, – понурился бесенок, – под партой. – О! – вскинулся он, – Замечательно. Как раз проверю свою идею на практике. Сказки!
– А что, они помогут? – удивился тролль.
– Да еще как! Копался я недавно на сайтах адского пентагона. Мой корефан сервер у них раскурочил, наткнулся на забавную вещь Пушкина, «Конек-Горбунок» называется. Она у них правда под авторством Ершова проходит. Вот дурачок. Под чужой сказкой подписался, а потом всю жизнь мучался. Запомните, пацаны: плагиат – гиблое дело. При жизни радости не принесет, а после смерти в аду радоваться приходится. Так, сколько у нас в наличии котлов подходящего размера? – бесенок выглянул наружу. – Один…
Кевин и Зырг слушали бормотания Люки, абсолютно ничего не понимая.
– …один, а надо три… Ничего, будем извращаться.
– Чего? – не удержался от вопроса Кевин.
– Весело говорю, будет, – глазки Бессони азартно блестели, – эх, жаль, что я прогуливал практические занятия!
– Не понял? – насторожился юноша.
– Я, понимаешь, больше теоретик. Сказки люблю читать. А практические занятия… ну, не люблю я запах горелой плоти. Стоны, мучения…. Тьфу! Я обычно сразу добиваю, чтоб не мучались.
– Так, скажи честно, он после твоих экспериментов выживет?
– Пятьдесят на пятьдесят. Либо враз помолодеет, либо…
– Либо?
– Либо хороший супчик получится.
– Я тебе дам супчик! Он нам живой нужен! Ему нас еще с некромантами сводить!
– Ну, что ты так разволновался? Может, все еще и получится. В принципе его шансы на выживание можно и повысить, но помощники потребуются. Вся банда! Как ты думаешь, я в таком виде их не шокирую? – Бесенок почесал кончиком хвоста затылок.
– Мне плевать, шокируешь ты их или нет. А вот я тебя точно шокирую кочергой, если Задрыга завтра окочурится.
– Ну вот, опять угрозы. Шеф, ты повторяешься. Это уже даже не смешно.
– Шеф у нас строгий, – многозначительно сказал тролль, – но справедливый.
Наутро, помня о том, что шеф у него строгий, но справедливый, подготовкой к шаманству бес занялся лично. Он был практически везде. Раздавал приказы трясущимся от страха разбойникам, подгонял, а тем, кто шевелился недостаточно резво, лично раздавал пинки маленьким раздвоенным копытцем.
– Что же там было первое? – бормотал он при этом на бегу. – Вода или молоко? Вода или молоко?
Мычали коровы, вымя которых терзали непривычные к крестьянскому труду разбойники. Их сюда пригнали целое стадо. Наполнившиеся тазы, ведра и плошки разбойники сливали в огромный чан, под которым уже горел огонь. Костер развели под кроной огромного дуба, через толстый сук которого была уже перекинута веревка, с хорошо намыленной петлей на конце. Позеленевший атаман смотрел на нее с тихим ужасом.
– Господин бес, господин бес, а чтой-то у меня коровка глаза закатывает? – вопросил один из разбойников пробегающего мимо Люку. – И шатается. Может, больная? От больной коровки молоко подойдет?
Бесенок тормознул.
– Если я не ошибаюсь, то это бык. Давно ты его доишь?
– Давно, полведра уже надоил.
– Тогда понятно, почему он глазки закатывает. Рекомендую на мясо, пока концы не отдал.
Бесенок подбежал к котлу, который наполнился молоком уже почти доверху, и начал закипать.
– Так, а этот почему не в петле? – набросился он на Кевина с троллем, которые держались за веревку, на другой конец которой взирал атаман, в очередной раз готовый упасть в обморок.
– Да вот думаем, на что петлю накидывать, – прогудел Зырг. – Пробовали на шею, синеть начинает, – недоуменно пожал он плечами.
– Да, это важный вопрос, – согласился бесенок, окидывая взглядом горбуна. – За что тебя привязать? Что такое у тебя здесь не нужное?
Взгляд его затормозил на месте, располагавшемся чуток пониже пупка.