Паладины. Под лучом Света
Шрифт:
– До неё быстро дойдёшь или довезу, а вот туда – ехать надо. И вообще, почему мне должно быть интересно встретиться с этими ребятами? Ладно, в первые выходные я сам влез в драку, в минувшие выходные они сами напросились!
– Хотя бы будем знать, зачем они гонятся только за нами…
– Ку-ку! Салтыков, ты перетрудился? Убить они нас хотят!
Нет, я знаю, что им нужны вещички паладинов, но любопытство меня сильно душит.
– Это я и без тебя знаю, но ведь чем-то мы их привлекли! И это явно не драка, – настаивал я.
– Ох, ты неисправим! Я вот думаю, что они с нами вообще не будут разговаривать. Придушат по-быстрому и всё! Так и быть, я пойду с тобой на разведку. Но только в выходные, а то у меня дел полно.
– Ха! А ты думал, что сегодня ночью пойдём? – хмыкнул я. – Завтра на работу, а мы будем шляться по городу в поисках этих двоих? Не, так не пойдёт! Ты-то завтра сможешь позволить себе проспаться, а вот я нет! Ладно, пока.
– Пока.
М-да, надеюсь, что голову в петлю не сую. Домой сегодня пришёл рано. Настасья меня не встретила. Две вещи: либо дома нет, либо занята каким-то важным делом.
– Настасья!
Тишина. Решил обойти квартиру. Сестра сидела в своей комнате с кучей ватных дисков и палочек. Я подошёл поближе к ней и ужаснулся. Губа разбита, под глазом фингал, на руке четыре продолговатые царапины.
– Что случилось? – испуганно спросил я.
– Ничего, – всхлипнула она, но продолжала обрабатывать царапины йодом.
– Я вижу, что ничего. Давай, говори!
Она знала, что я не отвяжусь, а потому, не поворачивая ко мне лица, стала излагать суть проблемы:
– Подралась с двумя одноклассницами. Они надоели мне ещё с прошлого года. Долго я терпела их обзывания и издевательства, а вот сегодня я подралась… прямо в классе на глазах у преподавателя. Меня вызвали к директору. Она мне там прочитала нотацию и сказала, чтобы привела родителей в школу. Напомнила, что они в разводе и живу с братом. Вот тебя завтра в школу.
Она обняла меня и ещё сильнее расплакалась. Я её успокаивал. А вот Настасья начала выговаривать всё, что наболело. Чего только не услышал. Потом я помог обработать ссадины. Вручил ей шоколадку. Сестра успокоилась и уже наяривала продукт.
– Я ужин не успела приготовить, – повинилась она.
– Вместе приготовим. Я буду осуществлять художественное руководство.
– Так не честно! У меня трагедия, а ты заставляешь меня работать! Это эксплуатация детского труда!
О, как вещает! Настроение поднимается, что мне и было нужно. Пока мы готовили ужин, Настя вдруг сообщила:
– Знаешь, когда я тебя обняла, мне казалось, что нахожусь в одеяле. Оно мягкое и успокаивающее. Мне сразу начало легчать. Прям чудо! Это первый раз, когда ты меня так быстро успокоил. Надо почаще тебя обнимать. Спасибо.
Фью! Это сила паладина так подействовала? Чего я ещё не знаю, и какие сюрпризы ждут меня впереди?
– Во сколько ты говоришь у меня встреча с директором школы? – спросил я.
– В час дня.
– Ладно, ты не расстраивайся.
Тут у меня появилась идея. Дождусь, пока Настасья уснёт. Посмотрел кино, немного поиграл. Отложил ноутбук и заглянул в комнату сестры. Она посапывала. Это хорошо. Сейчас кое-что проверим!
Как там говорил товарищ Долгов? Надо чётко и вслух проговорить заклинание? Взяв жезл, я повертел над её лицом и произнёс заклинание исцеления. Лёгкий свет упал на её лицо. В темноте я видел хорошо, а потому с открытым ртом рассматривал лицо Настасьи. На нём не было фингала и ссадин. Руку я не видел, ибо была под одеялом. Конечно, не стоило это делать, ибо сразу возникнут подозрения, но я учусь владеть оружием дальнего боя. Мне простительно.
После проделанной работы, я пошёл на боковую. Утром Настасья глянула на себя в зеркало и радостно сообщила:
– Это чудо! На лице нет ссадин! Даже фингал пропал! Нет, ты только посмотри! Даже на руке рана затянулась. Вот эти две дурашки ахнут!
– Сон творит чудеса, – только и смог сказать я.
Позавтракав, я уехал на работу. Первым делом заглянул к Ивану Васильевичу и обрадовал, что мне к чау дня надо в школу к директору.
– Хорошо. Только больно не задерживайся. Для тебя будет работёнка.
Мм, что-то как-то всё подозрительно. Начальник смотрел на меня и улыбался. Прошла только ночь, чего я не знаю? Да, я вчера ушёл пораньше, но что могло произойти на это время?
– Доброго утра всем, – поприветствовал я коллег. – Что у нас хорошего?
– Да вот, дела рассматриваем, – сказала Инна. – А так, пока ничего нет. Будь добр, воздвигни чайник.
Я же присоединился к Инне. Волновала меня эта банда. Они на кого другого работают. Хочу это выяснить. К обеду я перелопатил все дела, но не нашёл ни одной зацепки. Поинтересовался у коллег: что им известно о татуировке? Я описал её.
Они глубоко задумались, но ответа никто дать не мог. Значит, это отдельное дело, в которое придётся втянуть Долгова. А то сидит без дела. А вот Макаров сидит! Странно, очень странно…
Пообедав, я поехал в школу. Попал как раз в то время, когда первая смена сменяла вторую. А народу-то! Того гляди – с ног собьют!
Постучавшись в кабинет, я вошёл. Там уже сидела Настасья. Глаза в пол. В кресле сидела женщина. На вид ей около тридцати пяти лет, серый костюм и короткая стрижка. Мне предложили сесть, и тут началось:
– Я бы хотела, конечно, видеть родителей Насти, но придётся говорить с вами.
Тоном, которым это было сказано, можно искать пятый угол или уезжать в другой город.
– Сестра сказала вам причину. Вместо родителей пришёл я.
– Настя сорвала урок и избила двух одноклассниц при преподавателе математики! Она не может присутствовать здесь из-за урока.
Взгляд директрисы цеплялся за жезл. Мне даже начало казаться, что она хочет спросить про него, но не решается.
– Согласен. Она поступила нехорошо, но зачем девочки провоцировали?