Палестинские рассказы (сборник)
Шрифт:
– И чтобы я вас здесь больше не видел! – крикнул им вслед Арон. – Ни здесь, ни там, нигде!
Пастух вдруг обернулся и спросил:
– А не слишком ли тебе будет много?! Ты не лопнешь от такого количества земли?!
– Убирайся отсюда, пока я не вызвал солдат и полицию! – со злобой бросил Арон.
Пастух со своими детьми шёл прочь от фермы, со всех сторон огороженной колючей проволокой. Дабы скрасить тяжёлое впечатление от колючей проволоки, Арон и его сыновья высадили вдоль забора виноград, который рос в подобии бочек из резиновых шин. Шины предназначались для того, чтобы защитить молодые побеги от коз и овец, умудрявшихся добраться до ростков
Убедившись, что арабы ушли, Арон с сыновьями вернулся в дом, где его жена занималась хозяйством.
– Чёрт бы их побрал! – выругался он, выражая свою досаду. Арабы в его глазах были досадным препятствием на пути к превращению унылой пустыни в цветущий сад. Когда-нибудь здесь будет целая сельскохозяйственная колония, а возможно, и город, основателем которого станет он, Арон. А пока домик фермера был едва различимой точкой на фоне пустыни и окружавших его со всех сторон арабских городов и деревень.
После того разговора арабы на землях фермы, а по сути целого имения Арона, больше не появлялись. Арон, тем не менее, не терял бдительность и повсюду вокруг дома установил камеры. Армейский пост находился в пяти минутах езды от фермы, а в доме было достаточно оружия.
Как убийцы проникли на ферму и незамеченными вошли в дом Арона, так и осталось загадкой для следователей. Убийцам удалось незаметно преодолеть расстояние от забора до самого дома и бесшумно проникнуть в дом уже на рассвете, когда сон особенно крепок.
Жену Арона убийцы задушили. Судя по перевёрнутой мебели, хозяин дома отчаянно сопротивлялся, но безуспешно, поскольку был ранен ещё в самом начале борьбы: на его теле потом были обнаружены следы огнестрельных ранений. Оборонялся он храбро, но, видимо, от потери крови быстро обессилел и тогда нападавший или, скорее, нападавшие нанесли ему ещё несколько ударов ножом, а потом задушили, как и его жену. Сыновьям Арона убийцы перерезали горло, когда они ещё спали или только успели проснуться. День для нападения на ферму убийцы выбрали дождливый, и от шума дождя и сильного ветра сыновья могли не сразу услышать приближающуюся беду. Самой жестокой была расправа над Ароном: убийцы вспороли ему живот и напихали внутрь навоза с землёй, как будто в отместку за тот спор.
Весть об этом жестоком убийстве взбудоражила всю страну. Армия и спецслужбы вели поиск убийц в близлежащих деревнях. Местная молодёжь встречала солдат камнями и бутылками с зажигательной смесью, и многие в те дни опасались, что вспыхнет новая Интифада. Но Интифада не вспыхнула, а спецслужбам удалось выйти на след убийц, и вскоре они были арестованы. Это были пять молодых парней от семнадцати до двадцати лет. И на допросах, и потом на суде все они чувствовали себя героями, улыбались и не выпускали из рук томики Корана. В зал суда они вошли, одной рукой поддерживая кандалы на ногах, а в другой – держа томики Корана и радостно выкрикивая: «Аллах Акбар!» О совершённом убийстве они рассказывали во всех подробностях и не испытывали никакого сожаления. Все они получили пожизненное, но из зала уходили, гордо расправив плечи, насколько им это позволяли кандалы и с торжествующей улыбкой победителей.
– У меня хорошие дети, – с достоинством сказал отец двоих из парней. – Они защищали нашу землю. Они герои!
– Я горжусь своими детьми, – сказала мать двух других юношей. Огромные портреты сыновей висели у неё за спиной. Она смотрела на журналистов с вызовом, но в её глазах при этом была глубокая печаль.
Взрыв
Царь Нимрод вызвал к себе Авраама и потребовал от него отречься от своего Бога и признать идолов, которым покланялся царь. Авраам отказался, и тогда царь велел бросить его в пылающую печь.
Брат же Авраама решил для себя: «Если Авраам выйдет из печи невредимым, то буду я за него и признаю его Бога. А если сгорит Авраам, то буду я за Нимрода и поклонюсь идолам царя».
И вот вошёл Авраам в печь огненную и вышел из неё совершенно невредимым.
Когда Авраам вышел из пылающей печи, спросили слуги царя у брата Авраама:
– За кого ты?
– За Авраама, – ответил тот.
И его тогда тоже бросили в печь, но, в отличие от Авраама, брат его тут же сгорел.
– Нет здесь никого! – с досадой констатировал офицер спецслужб, когда солдаты блокировали дом в лагере беженцев Д-ия.
Дом выглядел совершенно безжизненным, и всё вокруг говорило о том, что внутри пусто. Разведка у похитителей работала не хуже, чем у спецслужб. Так было уже не раз: кто-то успевал их предупредить, и похитители выскальзывали из ловушки в самый последний момент.
Уже больше месяца спецслужбы пытались безуспешно установить местонахождение похищенных солдат, которые оказались в плену после того, как военное крыло исламского движения атаковало военную базу, убив одних солдат и захватив в плен других.
Похищение солдат было дерзким и отлично спланированным. В течение нескольких месяцев боевики вели подкоп под самым носом у военных, всё ближе подбираясь к базе. Наконец в одну из суббот боевики взорвали под самой базой самодельный фугас, заложенный в туннеле. День был выходным, и поэтому на базе в тот момент находились лишь двенадцать солдат. Шестеро из них погибли сразу, в момент взрыва, остальные были ранены, но отчаянно оборонялись, продолжая вести бой с нападавшими.
Прибывшие на помощь осаждённым бойцы резервного батальона обнаружили на месте недавнего боя лишь сгоревшие строения и тела погибших товарищей. Двое солдат вообще бесследно исчезли и, скорее всего, попали в плен. Так оно и оказалось потом.
Преследование нападавших не дало никаких результатов.
Не помогли в освобождении солдат ни многочисленные рейды в лагеря беженцев, ни аресты. Шейх Мухаммад Абу Рас, стоявший за похищением, выставил свои условия для освобождения пленных: солдаты вернутся домой живыми и невредимыми только в том случае, если из израильских тюрем будут освобождены все сторонники шейха.
– В противном случае вы получите их головы, – пригрозил шейх.
Слов своих на ветер этот человек не бросал никогда и обещал всегда лишь то, что потом непременно выполнял. Шейх был человеком неробкого десятка, хотя и старался всегда избегать «ненужного», по его словам, риска.
Охота на него не дала результата. За свою жизнь шейх избежал не одно покушение. Никто, даже его ближайшие помощники, не располагал точной информацией о местонахождении шейха. Он всё время находился в движении и успевал выскочить из любой ловушки в самый последний момент. Во время одного из покушений сорокасемилетний шейх выскочил в окно буквально за секунду до того, как ракета, выпущенная с вертолёта, разорвалась в доме, где он только что находился.
За покушения на свою жизнь шейх жестоко мстил всем, кого мог достать. Он не делал различий между солдатами и гражданским населением. «Они» все, от мала до велика, были для него врагами.