Палка
Шрифт:
Татьяна стояла вся бледная, но дверь не открывала. Тогда Хряк выстрелил по двери, и на месте замка образовалась дыра диаметром где-то тридцать сантиметров.
– Никому не рваться с места!
– процедил Хряк.- Все выйдем. На прогулку дается полчаса.
Мы вышли вслед за Хряком. Навстречу нам по лестнице мчался заведующий отделением, подполковник Круглов. Лысина его имела цвет помидора. Хряк выстрелил у него перед ногами.
– Товарищ подполковник,-
Круглов затравленно оглядел нас, потом о чем-то подумал - и успокоился.
Без лишних вопросов он отпер нам дверь, а сам вместе с Хряком пошел в кладовую.
Мы ждали Хряка на улице, во дворе дурки. Кто-то курил настрелянные у офицеров сигареты, кто-то просто бродил вдоль четырехметрового забора. Наша палата стояла и ловила на ладони хлопья падающего снега. Первого в этом году.
– Хорошо,- сказал Кузя.- Как дома во дворе. Только сарая нет.
Он уже начисто забыл об угрожавшей ему всего несколько минут назад опасности. Но мы согласились с ним: да, хорошо. Из дурки вышел Хряк, в форме, но без швабры. В руках его был веник.
– Многоствольная пушка,- объяснил он.
Потом, оглядев нас, сказал:
– Ладно, парни, пойду я.
И ушел, пожав нам руки и обняв на прощание Кузю. Прострелил дыру в заборе - и ушел. Мы же дождались патруля и вернулись по палатам. Снег продолжал идти, и наутро весь двор был белым.
Студент потом кое-что разнюхал. Тоже, кстати, большая странность Студента - быть в курсе всех событий. Вся информация, которая была хоть немного не для больных, просачивалась к нему сама по себе. Через пять лет после того случая Студент позвонил ко мне домой - откуда бы вы думали?
– из Главного разведывательного управления. Он стал главой информационного отдела и знал практически все, что происходит в мире. В том смысле, что на самом деле происходит. Дали ему звание полковника - в двадцать-то пять лет!
– и целый букет психов, утверждающих, что они ясновидящие.
– Ясновидящий среди них только один - я,- скромно говорил Студент.- Но они все потрясающе хорошие информационные проводники.
Звал к себе в гости. Я отказался и уже совсем собирался спросить о Хряке, когда Студент сказал:
– Не надо. Мы его не трогаем - и он пусть никого не трогает.- И положил трубку.
Хряк, то есть Владимир Касьян, служил пограничником.
Кузя слушал и разглядывал рисунки Касьяна.
– Он хороший,- наконец решил он.- Он со мной разговаривал. И дружил.
– Угу,- кивнул Студент.- И балду Герману отчекрыжил. Чтобы зря не болталась, ляжки не терла.
Черт его знает. Ни осуждать, ни одобрять Касьяна я не мог. И вот почему: на следующий день после прогулки под первым снегом меня повели в хирургию.
– Ай, блин, опять опаздываю!
– суетился мой доктор.- В общем, Янгиргин, слушай, быстро говорю. Во-первых, документы твои будут через месяц, стопудово, кончается твоя тюрьма. Во-вторых, сынок, операция вряд ли состоится, сам понимаешь. И в-третьих: ты их знаешь?
– и показывает мне четыре фотографии. Я пригляделся - ё-моё! Это ж те, что меня гвоздями!
– Нашли?!
– спрашиваю.
Действительно, нашли. Лежали они рядком, все четверо, у каждого в области сердца по огнестрельному. Всё в кашу размолочено, но - ни пуль, ни гильз! А самое главное - у каждого в макушке по гвоздю.
Я, сам того не ожидая, выдохнул:
– Хряк!
– Кто?!
– всполошился Ай-блин.
– Вовка Касьян. Он вчера вечером сбежал.
– Ай, блин...- только и сказал мой доктор.
...Бесовское ли племя был этот Касьян или ангел во плоти - не знаю и знать, честно говоря, не хочу. Как он их нашел? А может, случайно встретились? Я представляю себе испуганные лица моих убийц, когда обыкновенный веник стреляет по ним картечью. И лицо Хряка, освещенное вспышками четырех выстрелов...
Раз в год и палка стреляет. Да только кто эту палку заряжает? А перезаряжает?
Действительно, во что-то надо верить.
И лучше всего - в Бога.
Но Бог ли заряжал швабру?
г. Соликамск