Пальмовое сердце
Шрифт:
– Я решил, что молодость надо прожить так, чтобы потом можно было вспомнить, что случалось, – ответил Томас. – И тебе со мной не по пути, младший братец. Ах, да! И ещё, снаряжение для кикбоксинга у меня хотели купить, так что я ещё подумаю, что лучше, пять сотен баксов или спорт, – хмыкнул он.
Гарри остался стоять на месте, наблюдая, как Томас уходит всё дальше и дальше.
Гарри на самом деле очень хорош в лёгкой атлетике и практически всегда забирает с собой золото, либо серебро. Но ведь не только его талант к спорту является причиной успешности, который чаще всего приплетают, когда речь заходит о его планах на будущее. Именно из-за мыслей наперёд, он готов почти ко всему. Его любит противоположный пол, и постоянно тянутся к нему, даже девушки постарше него. Собственно, его девушке сейчас восемнадцать лет, и сначала он воспринимал это как развод, но оказалось, что парень ошибался, и она вроде бы даже хорошая, и даже пообещала, что больше не будет заниматься ставками. Как бы прискорбно не звучала эта ситуация, но девушка действительно зарабатывала деньги в подпольных казино и на ставках на спорт. По крайней мере, он думает, что она покончила с этим ради него, и его это тешит ещё больше.
С самого детства он занимался спортом. Фигура спортивная, взгляд боевой и голодный до побед, но при этом дома он милый и добрый парень, обожающий свою семью, особенно брата. Как же он хотел, чтобы с Томасом всё наладилось…
Старший брат в свою очередь с каждым годом становился всё более грубым и жёстким. Это касалось всего, даже спорта. В какой-то момент, спарринг превратился в натуральное избиение, и это привело к его отстранению от тренировок на месяц, чтобы он подумал о том, что натворил, и чем это могло закончиться, а уж после снова пришёл назад и желательно с трезвой головой.
Дома он ни с кем практически не общался, так как ему было противно видеть своих родных. Именно родителей он винил в том, что после появления Гарри, ему стали намного меньше уделять внимания. С четырёх лет маленький мальчик для всех стал взрослым, и старшим братом, который обязан следить за младшеньким. Его это не устраивало, и в четырнадцать лет произошёл бунт, который крушит семейные отношения до сих пор. Хотя, от этих отношений на данный момент остались лишь руины. Родители уже даже прекратили свои попытки наладить ситуацию, но только не Гарри, который изо дня в день пытается что-то сделать. Конечно же, на почве нелюбви к родителям, пострадал и сам младший брат, ведь эта проблема началась после его появления на свет. Порой Томас смотрел на Гарри, и его буквально воротило от него.
Эффект неприязни усилился с тех пор, как младший начал выигрывать одно соревнование за другим, а родители стали демонстрировать помимо необъятной любви ещё и гордость, которая могла собой затмить всё, что угодно. Если бы Томаса при этом не трогали, его бы это совершенно не волновало, но каждый раз его упоминают с худшей стороны, в противовес брату, дабы дать поучительный урок, как делать не надо.
Как говорят, от любви до ненависти всего один шаг, но в данном случае, если сделать шаг в сторону любви, тогда перед ними всеми останется ещё огромная пропасть, которую вряд ли когда-либо смогут переступить.
Сейчас старший брат шёл на встречу с другом, который ждал его уже вот как час. Томас совсем не переживал по этому поводу, так как Трэвис был очень лояльным и слабохарактерным парнем, который никогда и слова бы не сказал по этому поводу. В итоге, Томас опоздал на полтора часа, и при встрече даже не извинился, ведь друг встретил его с улыбкой и пожал руку, не сказав ни единого плохого слова.
– Чем займёмся? – спросил Трэвис.
– Не знаю, можно прогуляться, а можно посидеть, пива попить.
– Слушай, с тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать прошло всего три месяца, а ты уже пьёшь пиво через день, – стараясь делать больше шуточную, чем серьёзную интонацию, сказал Трэвис.
– И что? Мне хочется, почему я должен себя ограничивать?
– Ну, не должен…
– Да ладно, хватит мямлить, как всегда. Ты же можешь быть жёстким и сказать мне, что я не должен пить пиво, иначе разжирею и буду позорной свиньёй, которая вряд ли понравится девушкам. Не так ли?
– Ну…
– Понятно всё, – Томас махнул рукой. – Когда научишься говорить без «Ну», вот тогда и девушка появится. Понимаешь?
– Понимаю, но как с этим справиться?
– Сила воли, вот и всё решение. Спросишь у Гарри, он же скоро всё равно придёт, не так ли?
– Да. А почему ты один пришёл? Договаривались же, что ты вместе с братом придёшь.
– Ему и так хорошо. Пойдём в кафе…
– Но там пива нет.
– Да пошутил я насчёт пива, захотелось на реакцию глянуть. Будешь заниматься и дальше с Гарри вырабатывать железную силу воли. Он в этом спец.
Двое друзей сели в кафе, и заказали два молочных милкшейка. Томас захотел шоколадный, а Трэвис ванильный.
– Что ж ты ваниль постоянно заказываешь? Ты не понимаешь, что когда ты пьёшь молочный милкшейк, ты кажешься со стороны далеко не тем парнем, на которого можно положиться. Другое дело мой, шоколадный. Он с горчинкой, но при этом сладковат. Это говорит о том, что характер у меня жёсткий и я по натуре мужик.
– Ага, это тебе кто, цыганка нашептала? – сказал ему из-за спины Гарри.
– А ты не мешай моему обучению бедняги. Как ты его учишь быть чуть жёстче? Он даже с девушкой познакомиться не может. Я бы даже не беднягой назвал, а «Бедолагой».
– И это всё при том, что я нахожусь здесь, рядом с вами двумя, – вздыхая, сказал Трэвис.
– Ну, так и сказал бы, чтобы мы заткнулись и в твоём присутствии не обсуждали подобное, а не то ты нам орехи расколешь, – басом ответил Томас.
– Лучше бы про головы сказал, а не про орехи, а то звучит двусмысленно. Можно понять, что орех это голова, либо же «кое-что» другое, – с сомнением продолжил Гарри.
– Так, всё, хватит, заткнитесь оба.
– Сам заткнись, Трэвис! – резко ответили братья в один голос.
Так они сидели ещё примерно час, после чего пришла Эмма, девушка Гарри. Её персона заставила всех оживиться, ведь когда она, наконец, пришла, все уже сидели в телефонах и занимались чем-то своим.
– Что это вы тут делаете? – поинтересовалась она, подойдя к ним незаметно.
– О-о-о! Эмма, наконец-то ты пришла, – обрадовался Гарри.
– Да-а-а…наконец-то, как там ставки? Каждый раз, когда ты опаздываешь, я представляю, как ты проигрываешь очередную сотню и бьёшь кулаком об автомат, пытаешься с него вытрясти последние монеты, – со смехом произнёс Томас.