Пальмы, солнце, алый снег
Шрифт:
И я опять не выдержала – хоть и давала себе не далее как сегодня ночью слово в чужие дела не лезть.
– Ярослава… а у тебя действительно никогда своих детей не было?
И увидела, как собеседница неотвратимо бледнеет.
– Да нет, если не хочешь – не говори! – забормотала я.
Но она уже успела взять себя в руки. И ледяным тоном отрезала:
– Детей у меня не было. И говорить об этом я не хочу.
«Наверное, аборт, пока молодая была, сделала. И до сих пор переживает. Надо будет ее в крестные к моему малышу позвать…»
– Слушай,
– Корвалола нет, он же на спирту. Но есть валерьянка. И коньяк в баре.
– Давай, – потребовала она. И тут же поправилась: – То есть нет, лежи. Я сама возьму.
По-хозяйски извлекла из бара бутылочку «Хеннесси» (могла бы, кстати, и «Московский», который в двадцать раз дешевле, взять). Плеснула в пластиковый, из бара же, стаканчик. Потребовала:
– Где валерьянка, в тумбочке?
И хватанула сразу четыре таблетки, запила коньяком. А потом задумчиво сказала:
– Знаешь, что я сейчас сделаю? Схожу в пункт проката. У них наверняка есть список тех, кто снегоходы берет напрокат.
– Ты думаешь, Александра такая дура? – недоверчиво протянула я. – Что гонялась за мной на официально взятом снегоходе?
– Она – не дура. Она – неадекватная, – назидательно произнесла Ярослава. – Ты это разве не поняла по той истории с антивирусом?!
«Интересно, а о чем начнешь рассказывать ты? Когда настанет твоя очередь признаваться о скелетах в шкафу?» – мелькнуло у меня.
И я кивнула:
– Сходи, конечно. Но, может быть… проще спросить ее напрямую? Раз, как ты говоришь, она неадекватная – вполне может признаться.
– Я обязательно ее спрошу, как только увижу, – пообещала Ярослава. Ее лицо стало жестким. – И вообще потолкую с ней. Как говорится, по душам. А ты, доходяга, лежи. И не вставай вообще никуда, поняла?
– А в туалет можно? – ухмыльнулась я.
Кажется, Ярославе очень хотелось приказать, чтобы я ходила исключительно на судно. Но все же она смилостивилась:
– В туалет – можно, только очень медленно. А ужин я тебе в номер принесу.
«Как будто я его в службе доставки не могу заказать!» – едва не выпалила я. Но взглянула во взволнованные, исполненные заботы глаза Ярославы и снова промолчала.
– И еще. Скажи мне свой номер телефона, – потребовала она. – Буду звонить. Спрашивать, как ты себя чувствуешь.
– Да ладно тебе, Ярь…
– Я сказала, диктуй.
Она извлекла из бара салфетки с логотипом отеля, приготовилась записывать.
Оставалось только пожать плечами и продиктовать.
Вот уж не думала, что обрету в ее лице заботливую мамочку. Или у Ярославы насчет меня какой-то совсем другой умысел?!
Александра, кандидат наук и лауреат многочисленных конкурсов
Как хорошо, когда река обволакивает тебя. Обнимает. Лелеет. А еще – в ней живут смешные, будто килька из советской консервной банки, рыбки. У них такие ласковые, словно бусинки, глазки. И плавники –
Они с Артемом, рука об руку, стоят на обрыве. Глубоко внизу пенится, бушует река. Сколько реке лет? Наверное, миллионы, не меньше. Она появилась самой первой, когда создавал бог вселенную… И течет река мимо городов, мимо сел, мимо крошечных хуторков, и девочки – совсем юные, беззаботные – сидят на подоконниках и смотрят, смотрят за ходом воды, ходом времени…
И если бы можно было – вот так, вместе с Артемом, стоять всегда. И смотреть. И не знать о тех подлостях, которые тебе готовит взрослая жизнь. И только ждать, когда смешная темно-серая рыбка вдруг выпрыгнет из воды, вильнет хвостом – и снова уйдет в пучину…
Глава 6
Тося, официально – генеральный менеджер ресторана
Ничего нет в мире тоскливей, чем подледная рыбалка. Тишина, холод редких снежинок на щеках, морозь, до костей пробирающая ноги… И замершая, уныло провисшая леска. Ну а рыбы, ясное дело, плевать хотели, что плачены деньги за инвентарь и рыбак уже готов выть от тоски и безделья. Вышвырнуть бы к черту эти удочки, уйти прочь с чертова озера, в тепло, в свет, тяпнуть, наплевав на то, что она на работе, добрый стопарик водки…
Однако Тося лишь грустно взглядывала в сторону призывно освещенных окон ресторана, а с озера не уходила. И тому имелось две причины. Первая – скорее философская. О пользе подледной рыбалки давно говорил ее учитель, сэнсэй. Что очень способствует сие занятие развитию терпения, закаляет характер, приучает стойко переносить жизненные тяготы. А иногда даже, если совсем уж озвереть-озябнуть, можно и просветления дождаться. Или, если по-умному, катарсиса.
Ну а вторая причина – это чертов клиент. Андрей Степанович. Отношения с ним, увы, зашли в полный тупик.
С первого-то взгляда он ей показался простак простачком – даже странно, что за него такие серьезные деньги посулили, – а в итоге получается: действительно хитрая птица. Уже четвертый день, как они знакомы, вместе обедают-ужинают, ходят под ручку, на тренингах он ей в ухо шелестит, высказывает свои комментарии на тему чужих историй – только воз с места так и не сдвинулся. Как был Андрей Степанович галантен и вежлив, таким и остался. Как касался, вроде бы случайно, ее коленки, задевал, будто ненароком, грудь – так и продолжает. Она в ответ, ясное дело, – весь арсенал. И призывные взгляды, и томные улыбки, и дурацкий, колокольчиком, смех. Любой бы другой мужик давно все понял и ринулся бы ковать, пока ох как горячо! А этот – нет. Улыбается, руку подает, шампанского подливает, а глаза по-прежнему ищущие. Будто она, Тося, не дичь, а воробей. И подстрелить ее не искусство, а баловство. Он и не стреляет – ждет, пока более солидный трофей не покажется. А когда Тося решила сама его подтолкнуть, позвала вместе сходить в бассейн (фигуру-то показать не стыдно, и плавает она как русалка) – Андрей Степанович вовсе ушел в кусты: