Паломино (Саманта)

Стил Даниэла

– Ты хочешь подать в суд из-за ребенка? – Адвокат был удивлен. – Я не знал, что у тебя есть дети, Саманта.

– У меня их и нет, – мрачно усмехнулась Сэм. – Пока.

– Понимаю.

Но, конечно, он ничего не понял. Однако все же сказал про двух адвокатов из Лос-Анджелеса, о которых он слышал хорошие отзывы. Лично он не был знаком ни с одним из них, но заверил Саманту, что репутация у обоих прекрасная.

– Спасибо.

Первый адвокат уехал отдохнуть на Гавайи, а второй находился где-то в восточных штатах и должен был вернуться днем позже. Сэм попросила его перезвонить ей и все следующие сутки просидела как на иголках, боясь, что звонка не

будет. Однако, как и обещала секретарша, адвокат позвонил ровно в пять часов дня.

– Мисс Тейлор? – Голос был глубоким и медоточивым; Сэм не смогла определить по нему возраст адвоката.

Она постаралась как можно короче изложить суть дела: чего хочет она, чего хочет Тимми, что сказал социальный работник и где сейчас содержится мать ребенка.

– Да, в нелегкую борьбу вы ввязались, – вздохнул адвокат, но, похоже, рассказ Саманты его заинтриговал. – Если вы не возражаете, я хотел бы приехать и посмотреть на мальчика.

Сэм уже объяснила ему, что они с Тимми инвалиды, но тут же рассказала про свое ранчо и про успехи мальчика.

– Я думаю, в вашем деле огромную роль будет играть именно описание обстановки на ранчо, и мне хотелось бы на это взглянуть, чтобы решить, имеет ли смысл браться за дело. Если, разумеется, вы пожелаете, чтобы я представлял в суде ваши интересы.

Однако пока что Саманта одобряла ход его рассуждений.

– А как вы оцениваете мои шансы на успех, мистер Уоррен?

– М-м… почему бы нам не поговорить об этом подробнее завтра? На первый взгляд обстоятельства дела не внушают мне особого оптимизма, но ситуация настолько волнующая, что может разрешиться совершенно неожиданным образом.

– Другими словами, шансов у меня нет. Вы это хотите сказать? – У Саманты упало сердце.

– Не совсем. Но вам будет нелегко. Я думаю, вы уже и сами понимаете.

Сэм кивнула.

– Да, разговор с социальным работником мне на многое открыл глаза. Хотя по-моему, это полная нелепость! Если женщина – наркоманка и жестоко обращается с ребенком, то почему она вообще имеет какие-то права на Тимми?

– Потому что она его родная мать.

– И по-вашему, этого достаточно?

– Нет. Но будь Тимми вашим сыном, разве вы не цеплялись бы за него до последнего? Даже если бы были вконец опустившимся существом?

Сэм вздохнула.

– А как же благо ребенка?

– Это будет нашим самым главным аргументом, мисс Тейлор. А теперь дайте мне ваш адрес, и я завтра к вам приеду. Вы говорите, Двенадцатое шоссе? Дайте сообразить… в скольких же это милях от…

Сэм объяснила ему, как проехать, и адвокат появился на ранчо в полдень. Он приехал в темно-зеленом «Мерседесе». На адвокате были коричневые брюки, бежевый пиджак из тонкой шерсти, дорогой шелковый галстук и очень красивая кремовая рубашка. Ему явно перевалило за сорок. Часы он носил швейцарские, «Пиаже», волосы у него были серебристые, а глаза – стальные. Полное имя адвоката было Норман Уоррен. При виде его Саманта не смогла сдержать улыбки. Она столько лет работала с людьми, которые так походили на него! Сидя в инвалидном кресле, Сэм приветливо протянула адвокату руку.

– Извините, вы из Нью-Йорка?

Ее разбирало любопытство. Адвокат громко рассмеялся.

– Да, черт возьми! Как вы догадались?

– Я тоже оттуда. Хотя по мне этого больше не видно.

Однако в тот день Саманта надела не фланелевую рубашку, в которой ходила на ранчо каждый день, а свитер из мягкой лиловой шерсти и джинсы; на ногах ее красовались новенькие темно-синие ковбойские сапоги.

Они обменялись рукопожатиями

и любезностями, и Сэм пригласила адвоката в свой дом, где их ждали сандвичи, горячий кофе и яблочный пирог, который она «стащила» из столовой всего несколько минут назад, когда провожала туда Тимми. Он разобиделся из-за того, что Сэм его отослала в столовую, но она объяснила, что к ней должен приехать взрослый человек.

– А почему я не могу с ним познакомиться? – надулся Тимми, когда Сэм оставляла его с Джошем и ребятами, которые в тот день пропустили занятия в школе.

Тимми был всеобщим любимцем, самый младший, он к тому же был так похож на Саманту, что все относились к нему почти как к ее сыну. И она, разумеется, тоже.

– Ты познакомишься, но сначала мне нужно с ним поговорить.

– О чем?

– О делах, – Сэм усмехнулась, догадываясь, какой вопрос он хочет задать, но не решается. – Нет, он не полицейский.

Тимми залился звонким смехом.

– А как ты прочитала мои мысли?

– Я же знаю тебя как свои пять пальцев, дурачок. Ладно, а сейчас отправляйся завтракать.

Тимми и остальные ребята двинулись в столовую, ворча, что придется есть вчерашнее жаркое. Сэм пообещала забрать Тимми, как только поговорит о делах.

Сидя за столом с Норманом Уорреном, она постаралась самым подробным и обстоятельным образом рассказать ему про ребенка.

– Можно мне на него посмотреть? – наконец спросил адвокат.

Очутившись в столовой, Уоррен с любопытством огляделся по сторонам. Его спутница, ослепительно красивая женщина в лиловом свитере, сидела в инвалидном кресле, чувствуя себя совершенно непринужденно. На Нормана Уоррена ранчо произвело большое впечатление; по одному тому, в каком порядке оно содержалось и какой счастливый вид был у людей вокруг, Уоррену стало понятно, что Саманта сделала великое дело. Но все равно адвокат растерялся, увидев Тимми, и совсем опешил, глядя, как мальчик с помощью Джоша садится на белогривую лошадь, а Сэм едет рядом с ним верхом на Красотке, и вернувшиеся из школы дети тоже берут уроки верховой езды. Норман Уоррен уехал с ранчо только после ужина, да и то с большой неохотой.

– Мне хотелось бы оставаться тут вечно.

– Мне очень жаль, но вас я усыновить не могу, – рассмеялась Саманта. – Да и потом, вам, слава богу, не нужно проходить здесь реабилитацию. Но вы можете в любой момент приехать к нам в гости и покататься на лошади, мы все будем вам рады.

Адвокат потупился и прошептал:

– Я панически боюсь лошадей.

Она шепотом ответила:

– Мы вас вылечим.

Снова раздался шепот:

– Нет, не вылечите. Я не дамся.

Оба рассмеялись, и он уехал. Они пришли к соглашению: Сэм обязалась заплатить Уоррену десять тысяч долларов за то, что он будет представлять ее интересы в суде. Он ей очень понравился, а ему, похоже, понравился Тимми, и у Саманты теперь появился хоть какой-то шанс отвоевать мальчика. А в случае неудачи она собиралась подать апелляцию. Уоррен вновь подтвердил, что дело нелегкое, но и гиблым его не назовешь, поскольку есть много обстоятельств, говорящих в пользу Саманты. Очень существенно, например, то, что Саманта и Тимми так полюбили друг друга, а тот факт, что они оба прикованы к инвалидному креслу, пожалуй, скорее вызовет к ней жалость и придаст ситуации драматизма, нежели обернется против нее. Впрочем, время покажет… Сэм подписала в тот день необходимые бумаги. Адвокат пообещал на следующее же утро подать иск в лос-анджелесский суд и похлопотать, чтобы слушание дела назначили как можно раньше.