Паломничество в Палестину
Шрифт:
Есть в Иерусалиме католическая церковь, где сёстры попарно на коленях молятся с книжками в руках пред алтарём часа по два, до следующей смены. Таким образом, во всякое время дня и ночи можно видеть благоговейно склонившиеся фигуры девиц, разодетых в белое с голубым, как невесты под венец, и с изображением Сердца Иисусова на груди.
Они напоминают непрестанное чтение псалтири «неусыпающими» в некоторых наших монастырях. Мне самому приходилось наблюдать, с каким благоговением смотрели арабы на ангелоподобных девушек, занятых непрерывной молитвой к Сердцу Спасителя.
ГЛАВА 35.
В ночь священных воспоминаний гефсиманской молитвы Спасителя, Его предания и человеческого суда над Богом, в эту ночь с четверга на пятницу страстной недели, обыкновенно многие из русских паломников бодрствуют на Голгофе и с великим воодушевлением читают акафист страстям Господним. Хотя Спаситель наш в эту трудную для Него ночь и просил Своих учеников бодрствовать и молиться с Ним, но я лично не мог преодолеть своей усталости после долгой всенощной службы с чтением двенадцати евангелий и пошёл немного отдохнуть в гостиницу. Однако, рано утром, я опять уже был на Голгофе, где всё ещё толпилось множество русского народа. В Великую пятницу не полагается Литургии, и отсутствие этого главного христианского богослужения здесь очень заметно в знаменательный день смерти Господа. Чувствовалась в народе потребность в более выразительном богослужении, чем положенные «часы». Припав к отверстию Креста Господня и прикоснувшись рукой по общепринятому обычаю к священной скале, я вышел из храма Воскресения и направился к русским постройкам.
Недалеко от церкви св. Троицы, под тенью известного гостеприимного дерева, сидели группами мужчины и женщины и вели тихие беседы. На краю одной скамейки бородатый странник в длинном подряснике и старенькая богомолка о чём-то оживлённо хлопочут. У странника в руках блестит медный крест, а богомолка держит лоскуток красной атласной материи. Я подсел к ним на скамейку. Словоохотливый странник объяснил мне, что он свой шейный крест вместе с образком Божией Матери обшивает холстом и ещё какой-нибудь крепкой материей и так, в закрытом виде, носит на груди эти знаки христианской веры. Но сегодня, ради воспоминания крестной смерти Господа, он раскрыл свой крест, почистил его и теперь просит старушку зашить его по-новому. «А вечером, Бог даст, — прибавил он, — освящу мой крест на Голгофе и на Гробе Господнем».
Мне это очень понравилось, и я стал соображать, что бы и мне сделать в память искупительной смерти Иисуса Христа. Как паломнику, естественнее всего было предпринять путешествие к какому-нибудь месту, связанному с воспоминаниями этого дня. В эту Великую пятницу, вспоминая покаяние Иуды в иерусалимском храме (Мф. XXVII, 3,8), когда он швырнул к ногам первосвященников и старейшин тридцать сребренников, полученных им за предание Христа, некоторые паломники посещают купленное на эти деньги село Скудельничье или Землю крови (Акельдама) для погребения странников. Но я уже там был в первые дни моего пребывания в Иерусалиме, а во второй раз не тянет идти в это место гробов и человеческих костей. Мне посоветовали сходить в Крестный монастырь, находящийся в двух вёрстах от Иерусалима, а один афонский монах, также отдыхавший под деревом, охотно взялся довести меня до монастыря.
От русских построек, повернув на юго-запад, мы отправились сперва по дороге в Горнюю, мимо мусульманского кладбища. Погода благоприятствовала нашему путешествию: слабый ветерок навевал приятную прохладу. От хорошей шоссейной дороги отделялась небольшая ветвь налево под гору, которая и привела нас к Крестному монастырю, окружённому стенами.
Мы вошли в просторный храм с тремя приделами. Внутри все стены покрыты живописью. В верхних частях изображены евангельские события, а на стенах — сказание о Крестном древе.
Судьба того дерева, которое послужило для Креста Господня, конечно, очень интересовала христиан первых веков. Ещё в глубокой древности передавались о нём различные сказания, связанные с откровением ангелов. Я приведу два варианта благочестивых преданий, дошедших до наших времён.
По одному сказанию, Крестное древо выросло из семян, данных ангелами Сифу, сыну Адама. Применительно к пророчеству Исайи (60,13) говорят, что выросли три разных дерева — кипарис, певг и кедр, — которые срослись в одно над могилой праотца Адама и своими корнями обхватили его череп. Во время всемирного потопа, вырванное с корнем дерево, носилось по водам вместе с черепом. По окончании же потопа оно остановилось в Палестине, около Иерусалима, и росло здесь до времён царя Соломона. Когда Соломон сооружал свой знаменитый храм Богу Израилеву, он велел употребить и это дерево на постройку, а найденный череп закопать на том самом холме, где впоследствии стоял Крест Господень. Однако дерево оказалось непригодным для вновь строящегося храма, и оно было брошено в Овчую купель. Вот ради этого-то дерева и сходил по временам в купель ангел Господень и возмущал её воды для исцеления больных. Наконец, когда Пилат дал разрешение распять Иисуса Христа, евреи умышленно возложили на Него это дерево, как очень тяжёлое, и на нём Его распяли.
По другому сказанию, Крестное дерево выросло в раю и потом вынесено было оттуда рекой Тигром на грешную землю. Но о райском дереве позаботились сами ангелы, и по их указанию благочестивый сын Адама, Сиф, которому апокрифические книги вообще приписывают непосредственное сношение с ангелами, зажёг это дерево при «реке Вавилоне», и оно горит несгораемо до сих пор под охраной страшных зверей. Во искупление смертного греха Лота (Быт. 19,36) Авраам повелел ему достать огня у реки Вавилона. В то время, когда звери спали, Лоту удалось взять три головешки и принести их своему дяде Аврааму, который велел посадить их в землю и поливать водой, пока они не взойдут. Послушный Лот усердно принялся за поливку головешек, но злые духи, желая воспрепятствовать искупительному делу, в виде странников встречали по дороге Лота и выпивали у него воду. Несмотря на препятствия, Лот своим терпением достиг того, что головешки пустили корни, и выросло из них то самое дерево, которое послужило потом для Креста Господня.
Последнее сказание и изображено на стенах собора Крестного монастыря, а само место, где росло честное древо, указывают в алтарной пещере в северо-восточном углу храма.
Крестный монастырь, один из самых древнейших в Палестине, построен грузинами. Вскоре после принятия христианства, они стали посещать Святую Землю и выстроили здесь свои обители. В одном Иерусалиме когда-то насчитывалось двенадцать монастырей, сооружённых ими. Но в трудные годы Грузинского царства, когда грузин очень стеснили персы, все эти монастыри стали приходить в упадок. Иные были разрушены, а иные перешли в руки греков, армян и латинян. Крестным монастырём завладели греки, и они устроили при нём духовную семинарию в 1853 году.
Памятники грузинского происхождения монастыря сохранились во множестве до сих пор. На стенах изображены грузинские цари и святые, например, Мириан, Вахтанг Горгослан, Баграт IV Курополат и др.
Осмотрев внимательно стенную живопись и приложившись к отверстию в серебряном круге, где, по преданию, росло честное древо Животворящего Креста Господня, мы поспешили вернуться в Иерусалим, в русский собор Святой Троицы, к выносу плащаницы.
Так как вечерню здесь служило исключительно русское духовенство, то обряд выноса плащаницы был совершён тот же, что и в церквах России. Я поспешил в храм Воскресения, но там в это время, кроме огромного скопища народа, ничего не было. Каждый старался в этот вечер погребения Иисуса Христа приложиться к святейшему Гробу Господню, а потому при входе в кувуклию была ужасная давка. У одного богомольца при мне разодрали сюртук, но он с удивительным благодушием только повторял на это стихи Св. Писания: