Палые листья лета
Шрифт:
Как и вчера, появился только кот, названный Хруничем. Он с достоинством подошел к девушке и положил ей под ноги мышку. Видимо, в счет оплаты за вчерашнее угощение. Или в счет аванса за сегодняшнее.
Как умиротворяюще действует на девичий организм этот Лес. Санайя даже не завизжала. Слабый писк, который усилием воли удалось тут же подавить, можно не считать. Подумаешь, мышка, это же не для того, чтобы перепугать впечатлительную барышню, а в благодарность. Пришлось рыться в корзинах, заботливо припрятанных Дениз от ночных покушений в машине, и доставать оттуда колбасу и
Дом оказался заперт. Ну и ладно, успеет еще насмотреться, а вот Лес манил. Молот вчера сказал, что ей, если хочется, можно в него заходить, а зайти очень хотелось. Пройтись по еще влажной от утреннего тумана траве, коснуться шершавой коры деревьев-великанов, забросить в рот ягоды с призывно шелестящих чуть вдали кустов. Что за ягоды? Санайя не знала, но то, что они съедобны, была уверена. Заодно и травок на чай насобирает. Как когда-то в детстве.
Пожалуй, по такой траве и в такую погоду ходить в ботинках будет кощунством, можно их снять и немного пройтись босиком. По обуви, оставленной у кромки Леса, Дениз догадается, куда ушла подруга.
Как интересно. Все знают, что такое солнечный луч. А многие ли его видели? В городе солнце нещадно и равномерно освещает все вокруг, и только в лесу сквозь ажурные ветви пробиваются его отдельные лучи. Кажется, что их можно потрогать, как радугу, манящую юных исследователей.
Если бы сейчас было темно, можно было бы ожидать, что из-за деревьев появится Он. И тогда… Ух, тогда Санайя найдет, что ему сказать! Она не растает от его взглядов и прикосновений, и не заплачет от его обидных слов! Она сама его обидит, да! Глупые мечты. Откуда здесь взяться Кордесу эд'Пинкрону? Он сейчас далеко, в столице. Вот и пусть там остается! Ей и без него хорошо. Уже хорошо. Даже листва на деревьях от прикосновений не желтеет. Почти. И вообще, не затем она сюда приехала, чтобы вспоминать досадный инцидент и нервного мага, который ненавидит всех ведуний разом. Хоть она еще толком и не ведунья.
Чтобы прогнать обидные мысли, пришлось притопнуть ногой. Не иначе как в отместку Лес подбросил под пятку острый камушек. Санайя охнула, затем присела и нежно погладила траву. Глупо? Возможно. Но кого здесь стыдиться, никто же не видит, а стыдиться себя еще глупее. Извинившись подобным образом за свой экспрессивный поступок, она поднялась и пошла дальше. Куда? Вперед. Как и в прошлый раз, ноги сами знали дорогу. Вот же напасть, опять вспомнила! Ну, фиер Кордес, только попадитесь! Попытка составить обличительную речь отвлекла от дороги. Странно, но возможность заблудиться в незнакомом Лесу совсем не пугала. Предчувствие? Возможно.
Приближающийся шум падающей воды уверил в правильности выбранного пути. Вскоре открылся и источник этого шума. Совсем небольшой, не шире длины одной ее руки водопад срывался с покрытой мелким кривым кустарником скалы, чтобы упасть в небольшой водоем у подножия и юрким ручейком убежать прочь. Ласковое солнце игриво переливалось радужными бликами в его струях и нагревало прибрежные камни.
Санайя присела и опустила ладонь в воду. Холодная. А чего еще можно ожидать от горной воды? Бр-рр. Никогда раньше не любила холодную воду! А сейчас? Сейчас начала новую жизнь, ведь так? Значит, прошлые привычки и страхи остались в прошлой жизни.
Огляделась. Никого. Не считать же за зрителей пару белок, то и дело мелькавших в ветвях деревьев. Смочить ноги? Но вода в ручейке едва достигает щиколотки. Так хочется постоять под волшебными струями. Почему волшебными? А какие еще могут быть в Священном Лесу. Послушной папиной дочке иерине дин Тиаграсса, оставшейся где-то в прошлом, был показан язык в лучших традициях Дениз, после этого решительного жеста Санайя сбросила с себя всю одежду, включая белье, и шагнула под тугой освежающий поток.
Холодной вода показалась только первые мгновения. Потом она была какой угодно: ласковой, волшебной, целебной и питающей, но только не злой и замораживающей. Смех, вырвавшийся из груди, показался знакомым. Когда она так смеялась? Кажется, в Ту Самую Ночь. Такая же эйфория охватила все тело. Так же казалось, что она на пороге счастья.
— Ну хватит, девонька, хватит, выбирайся, — ворчливый старческий голос прервал волшебство момента. — Обморозишься еще.
— А мне тепло! — счастливо отозвалась Санайя, совсем не удивившись наличию собеседницы в этой глуши.
— Выбирайся, я тебе сказала, а то и прутом пониже спины протяну! — у кромки ручейка стояла та самая гоблинша, которая собирала ее в Лес в замке иера Пинешту.
— Тетушка ведьма, это вы?
— А ты опять его ждала? — послышался ехидный ответ.
Ведьма, она ведьма и есть. Все волшебство момента испортила. Даже солнышко спрятала за облако! Точно она. Придется выбираться. Вода и правда, холодная.
— На, разотрись! — откуда-то из недр заплечной ведьминской сумы была вытащена грубая чистая холстина. Как раз то, что нужно для замерзшего тела.
— С-спасибо! — дрожь зубов удержать не удалось.
Санайя тщательно вытерлась и быстро оделась.
— Тетушка ведьма, а как мне вас называть? А то неудобно как-то, вы меня знаете, а я вас нет. Ведь вы же меня помните, да? — решила уточнить Санайя. — Вы проводили обряд илиди. Кстати, давно забытый.
— Забытый, — ведьма усмехнулась, — чего ж тогда говоришь, что проводила, коли он забыт?
— Значит, не все забыли. Так как мне к вам обращаться?
После купания напомнил о себе проснувшийся голод. Из кармана была извлечена припрятанная краюха, разломлена пополам, и одна из половинок протянута странной собеседнице.
— Можешь называть меня тетка Лачи, — гоблинша опять порылась в своей суме, достала оттуда щепоть соли, щедро посолила свой кусок и, подождав, пока собеседница протянет свой, и его тоже.
— М-мм, как вкусно! Никогда не ела хлеб вкуснее!
— Тетка Лачи знает толк в приготовлении! — самодовольно заявила ведьма. Она аккуратно доела хлеб, тщательно собрала с подола упавшие крошки и тоже отправила в рот. — Нечего сорить в Лесу. Даже хлебом, — строго пояснила она.
Санайя поняла, это не угроза, это урок. Ее пришли учить.