Палые листья лета
Шрифт:
— Я все сделаю сам, — не дожидаясь праведного возмущения, он быстро продолжил: — Тебе предстоит следить за местностью, за туманом, как ты его называешь и, самое главное, делиться со мной силами.
Вроде бы и радоваться в их положении особо нечему, но счастливая улыбка сама растянула губы. Как же, признал, что помощь недоучки тоже может пригодиться. Делиться силой? Это пожалуйста. Это с большим удовольствием. Правильно ли она его поняла? Санайя медленно подняла лицо, подождала, пока Кордес снимет свои массивные очки и в ожидании приоткрыла губы. Можно, конечно, сказать, что поцелуй нужен для дела, но кому говорить? Санни,
— Не буду ждать, пока заключим брак в мэрии. Не смогу, — горячо зашептал Кордес. — Только выберемся отсюда, и я… я все наверстаю. Мы наверстаем. Да, любимая?
Санни смогла только кивнуть головой. Завершить обряд. Какие сухие слова для того огня, который сжигал их обоих. Сколько можно еще придумать слов, но отразят ли они суть? Впрочем, хватит предаваться мечтам. Чем быстрее сделают дело, тем быстрее вернутся.
— Начинаем или еще немного поцелуемся? — смущенно глянув из-под ресниц, спросила она.
— Что же ты со мной делаешь, моя ведунья! — еще один поцелуй отправил все мысли прочь.
— Ну все, все, пора и поработать, — пожурила разошедшегося мужчину Санайя.
— Да, пора. Что-то я отвлекся, — Кордес неохотно выпустил ее лицо из захвата и полез в рюкзак.
Вскоре оттуда один за другим были извлечены какие-то артефакты. Вот уже установлен небольшой столик с выемками, названный Кордесом станиной, в эти выемки один за другим стали устанавливаться различные артефакты.
Как же плохо, что Санни совсем ничего не понимает в этом действе, могла бы и помочь. Пусть Кордес и не показывает, что с раненной рукой очень сложно, но ведь это так и есть. Вот и испарина на лбу появилась. И лицо бледнеет. Ведь он не просто устанавливает детальки, а еще и магичит. Тогда понятен быстрый упадок сил.
Прохладная ладонь легла на мужскую шею. Как напряжен. Повел головой, стараясь коснуться ухом ее запястья, и продолжил. Правильно, нечего отвлекаться.
Что изменилось? То плотное белое пятно, по уверениям Кордеса являющееся порталом, стало еще плотнее?
— Корд, нужно спешить.
Мужчина сдвинул свои очки со лба на глаза, согласно кивнул, и его пальцы еще быстрее забегали по загадочной вязи артефактов. Какое тяжелое у него дыхание, как будто бежит в гору с огромной ношей на руках. Отвлекать нельзя. И самой нельзя отвлекаться.
— Оно пришло в движение! — предупредила Санайя. — Это ты его так?
— Пока нет, — мужские зубы отчетливо скрипнули. — Сейчас, еще немного.
Кордес последний раз пробежался пальцами по сотворенной конструкции, а затем, расстегнул ворот своей рубахи, достал оттуда амулет на шнурке и протянул его Санайе.
— Вот, надень. Когда придет время, повернешь вот этот камушек.
— Какое время? — подозрительно переспросила она.
— Сама поймешь. Это артефакт переноса.
Артефакт переноса. Очень редкая и дорогая вещь. Чтобы его сделать, нужно потратить много времени, ресурсов и сил. Такой артефакт невозможно купить. Можно и не спрашивать, такая вещица у Кордеса всего одна, и рассчитана она, скорее всего, на одного. Начать спорить? И что это даст? Только время уйдет. Санайя кивнула и переместила руки с шеи своего мужчины на талию.
— Так не помешаю? — спросила она.
— Готов провести так вечность.
— Не нужно вечность, ты мне обещал кое-что еще помимо этого, — и откуда только смелость взялась.
Ничего не ответил. Пальцы перестали мелькать по камушкам артефактов, ладони замерли на двух белых металлических пластинах на поверхности стола-станины.
***
Разве можно чувствовать, как из человека уходят силы? Оказывается, можно. Вот его живот напрягся, стал обжигающе-горячим, под кожей побежала мелкая дрожь. На периферии сознания что-то загудело, но Санни это не должно волновать, у нее есть более важное дело. Мало сил, мало контакта. Нужно задрать его рубаху, прижаться к спине лицом. Мало? Расстегнуть собственную рубаху. Да, так! Ближе, кожа к коже. От напряжения ломит руки. Обхватить бы и ногами, но жаль, не получится.
Откуда эта дрожь? Дрожит сама земля. Получается? Нельзя отвлекать Кордеса. Белое пятно-портал корчится в ужасных конвульсиях, иногда с той стороны его как будто бы растягивают жуткие рожи.
— Прочь! Прочь!
Помогли ли эти отчаянные крики или что другое, но белая рябь стала успокаиваться. Кордес достал кинжал и замер. Ждет, что иномирные гости все же прорвутся? Но он же совсем ослаб. Вряд ли даже смог бы сам сидеть. Старался не наваливаться на Санни, но не получалось. Дыхание больше похоже на хрипы, кожа под ладонями мокрая от пота.
Что может означать темная полоса, постепенно проявляющаяся на тумане-портале? Хорошо это или плохо?
— … шесть, пять, четыре… — тихо зашептал себе под нос Кордес. С каждым его словом загорался один из камушков-артефактов. — Все! — и мужчина резко полоснул себя лезвием по ладони.
Отчаянно-алая кровь хлынула на замершее устройство. Артефакты вспыхнули в унисон, на миг ослепив и озарив своим светом все вокруг, яркие росчерки разноцветных лучей побежали по белизне портала, мазнули по жадно расширяющейся темной полосе. Древняя магия крови? Неужели она до сих пор не забыта?
Последние остатки белого исчезли с отвратительным скрежетом-звоном, поднявшим все волоски на теле. С полной темнотой пришла тишина. Только тяжелое дыхание Санайи прерывало ее пугающую торжественность.
— Корд? Корд, пожалуйста, ответь!
В аптечке обязательно должно быть что-нибудь на такой случай. Но как найти в этой тьме аптечку?
— Санни, спокойно, только не паникуй, — собственный голос звучал чуждо. — Придумала еще чего, паниковать. Тебе же все объяснили, как малому ребенку, вот и действуй по инструкции.
Одна рука осталась на талии мужчины, до боли в мышцах прижимая его к груди, только не разомкнуть контакт. Другая судорожно зашарила меж телами, разыскивая переданный ранее артефакт перемещения. Да где же он! Не мог потеряться. Прочь, паника, прочь! Кажется, нашла. Скользкие от крови пальцы захватили выступающий камушек и повернули его.
ГЛАВА 17
Если бы не колкие травинки, настойчиво беспокоящие спину и щеку, можно было бы предположить, что тело Санайи находится в воздухе. Так ему было легко и свободно. Было бы желание, можно было бы охватить руками весь мир. Охватить мир? Но это значит, что руки свободны?