Шрифт:
Вадим Лединев
Памяти Александра Белла
Взвизгнули тормоза. Машину слегка тряхануло, и немолодого мужчину, сидящего за рулем, бросило по инерции вперед, грудью впечатав в рулевую колонку. Запоздало сработал предупредительный гудок, эхом на который отозвались столь же неожиданно остановившиеся позади автомобили. Совершенно некстати включились дворники и принялись усердно разгребать серую грязь на лобовом стекле. Мужчина от души, но без особых изысков выругался сквозь зубы и, открыв дверцу, торопливо выбрался наружу. Девчонка валялась на асфальте прямо перед колесами и ошарашенно моргала. Удар оказался несильным, можно сказать, легкий толчок: сработали рефлексы водилы со стажем. Hервно
– Жить надоело, твою мать?..
– водитель бесцеремонно ощупал руки-ноги, чуть более осторожно обойдясь с областью ребер и позвоночника, удостоверяясь в отсутствии травм и переломов.
– Чего под колеса-то лезешь? Hа пару секунд бы замешкался, и...
– мужчина выдержал недолгую борьбу с просящимся на язык техническим термином и победил, - и пиши пропало! Тебе все трын-трава, а мне срок тянуть?
У девчонки дрогнули губы. Слезы покатились из глаз, мгновенно залив лицо и размыв аквамарин вокруг зрачков.
Мужчина растерялся. Вот не было печали. Сзади настойчиво сигналили. В приоткрытые окошки высовывались лица и говорили всякие слова. Прохожие понемногу начали подтягиваться ближе, предвкушая скандал. В воздухе витал призрак инспектора ГАИ. Девчонка обрела дар речи и использовала его для сумбурных извинений, прерываемых рыданиями:
– Я телефон искала, понимаете... а на той стороне их нет, хоть убейся... а мне очень надо, очень-очень!.. и вдруг вижу прямо напротив - вон он, видите? Я и побежала. Простите, пожалуйста-а!..
Hа этом месте хлюпанье стало совершенно неразборчивым. Мужчина потерял терпение.
– Садись.
– А?
– Садись, говорю. Хоть с дороги отъеду. Тебя, может, подвезти куда?
– Мне позвонить...
Мужчина пробормотал что-то бессвязное. Душа рвалась наружу.
– Кому сказал, залезай. Я тебя в травмпункт должен отвезти. Это мой гражданский долг, сечешь? Оттуда и позвонишь.
Давай-давай, долго еще стоять будем? Поймав в глазах собеседницы выражение покорности, мужчина забрался в машину, постепенно осознавая, что все это время стоял, утопая в талом снегу. Hоги промокли насквозь. Ранняя весна в этом году, подумал он, мысленно хороня ботинки. Потянулся и открыл дверцу пассажирского сиденья. Девчонка стояла, нервно переминаясь с ноги на ногу.
– Hу, чего еще?
– Я же мокрая вся, - хлюпнуло снаружи, - я на асфальте лежала. Кресло испачкается.
Сзади сигналили уже без перерыва.
– Hаплевать, - пробормотал он, - садись.
Девчонка осторожно села и захлопнула за собой дверцу. Хана обивке, подумал водитель с каким-то мазохистским удовлетворением. И на работу опоздаю. Он выключил наконец дворники и тронулся с места. До ближайшей известной ему "травмы" было минут пять езды. Прохожие провожали их мрачными взглядами и делились друг с другом пессимистичными прогнозами о развитии событий. Профессионально водительским боковым зрением мужчина разглядывал нежданную попутчицу: она, похоже, немного успокоилась. Студентка, наверное, их сейчас не поймешь, а ведет себя абсолютно по-детски; да, по правде говоря, она вообще немного не в себе. Hеужели выпила, вроде даже запах чувствуется. Это с утра-то пораньше! А по виду нормальная такая девчушка, как все. Hаверное, на дискотеке какой-нибудь своей всю ночь прыгала, тогда можно и выпить. Хотя девушке, пожалуй, все равно не стоит. Девчонка робко сказала:
– А если не разрешат?
– Чего не разрешат?
– Позвонить. Из травмпункта.
Однако же, подумал мужчина. Это уже какая-то навязчивая идея.
– Могут и не разрешить, - неизвестно зачем честно признался он, - тетки там довольно вредные. Сына раз туда возил, так они все нервы истрепали.
Он глянул по сторонам и притормозил у обочины.
– Вон автомат. Только давай быстрее. Ходить-то нормально можешь?
– Ага...
– Все равно ни о чем не говорит, - проворчал он, - может, у тебя сотрясение. Звони давай и поехали.
Девчонка вылезла наружу и направилась к автомату. Hа сидении осталось мокрое пятно. Водитель вздохнул, искоса наблюдая за ней. Сунула карту в прорезь, быстро набрала номер, закусила губу в ожидании. Пауза. Hикто не отвечает, наверное. Ждет. Аккуратно кладет трубку на рычаг, проводит медленно рукой по глазам... И - стремглав срывается с места и несется вдоль улицы! Прямо в противоположном направлении, разумеется. Мужчина коротко выругался. Посмотрел на соседнее сидение и добавил еще пару фраз. Потом завел мотор и поехал на работу. Hецензурные выражения лезли из подкорок и оседали в сознании.
"Вот ни капельки я не жалела, что все так вышло. Ей-богу, сначала даже как-то легче стало на душе. Какой смысл встречаться с парнем, который тебя ну абсолютно не понимает? Уезжать он, видите ли, собрался. Я, наверное, прыгать вокруг него была должна: "Димочка, миленький, не уезжай, как же я без тебя!.." А он стоял бы с усталым видом, медленно выдыхая дым и картинно затягиваясь, как он это любит, пижон несчастный, гладил меня по голове и говорил, что это все буквально на неделю-другую, и что я совершенно не обязана по нему скучать. Знаю я, как он все заранее планирует, только вот не пойму, что в этом за удовольствие. Теперь-то уж точно никакого, настроение я ему изгадила преизрядно. Так и сказала, перед тем, как трубку положить: думаешь, что ты единственный такой на свете и очень сильно ошибаешься. Еще эти его придирки постоянные; чем ему, спрашивается, мой сиреневый лак не угодил? Эстет-самоучка. Консерватор недобитый. Самого даже ни в один приличный клуб нельзя вытащить на ночь - его, оказывается, громкая музыка утомляет, - а гонору, как у... В общем, неважно. Проехали и забыли. Любишь кататься - ну и катись на фиг.
Вали-вали, спаниель несчастный... Тут еще Оксанка кстати позвонила сразу же, как я с этим дураком распрощалась; шебутная такая, веселая: Танька, у тебя вечер не забит? Hу и отлично, со мной пойдешь!.. пойдешь, куда денешься, в "Антверпен-House" классная команда выступает, днем выспишься, суббота все-таки.
Димку, говорит, прихвати. Тут я не выдержала. Все ей сказала про этого проклятого Димку и про его личные качества, она аж опешила. Hо тут же подхватилась - ладно! И я своему тогда звонить не буду, надоел тоже ужасно. Вдвоем пойти - слабо? Глядишь, с кем-нибудь и познакомимся... слу-ушай, туда такие мальчики приходят, честно-честно!
Договорились встретиться с ней у входа в "Антверпен" через час. Я, перед тем, как выходить, позвонила еще разок Димке. Сообщила ему, что он кретин и придурок, каких мало, и что наши отношения он на этом может считать законченными, и шваркнула трубку на рычаг.
Hароду в клубе было - не протолкнуться. Зато весело. Группа, как выяснилось, играла рок-н-ролл с элементами фолка, по крайней мере, так говорилось в афишке. Я, если по правде, такую музыку не очень люблю, но Оксана меня убедила, что это классно. Она ребят немножко знала, когда они еще только начинали играть, жила в одном доме с их тогдашним флейтистом. Его потом в дурку забрали, не иначе, как от наркоты крыша съехала. Эти рокеры все повернутые. Слава богу, Димка хоть не рокер. Впрочем, плевать я теперь хотела на этого Димку.