Памяти не предав: Памяти не предав. И снова война. Время войны
Шрифт:
Дегтярев достоверно знал, что в этой комнате находится скрытая видеокамера, но она включается периодически, при заступлении новой смены на дежурство либо перед выходом группы через этот вход. Поэтому, потратив время, они нашли маленький, диаметром около полутора миллиметров, глазок камеры, который тут же был замазан грязью, создавая видимость полной случайности этого события. Чеботаев достал небольшое устройство из переделанного электрошокера и подсоединил его к считывателю системы контроля управления шлюза. Раздался треск электрического разряда, и светодиод на панели считывателя погас. Вся команда бойцов в спешном порядке покинула помещение, притаившись вне зоны видимости.
Исходя из точного знания инструкций, в скором времени ожидалось появление наряда минимум из трех-четырех бойцов в сопровождении штатного технаря, но, к удивлению Дегтярева, им пришлось ждать более сорока минут – жесткие правила безопасности даже в воинском подразделении на фоне всеобщей апатии, развившейся повальной наркомании, волны самоубийств, уже практически не соблюдались. Потеря дисциплины была первым сигналом начинающейся агонии оставшихся в живых людей, даже здесь, где собирались лучшие кадры Министерства обороны Украины.
Пришли двое. Один из них подошел к решетке, проверив ее целостность, для приличия выглянул наружу, не заметив притаившихся спецназовцев. Второй, видимо техник, начал копаться в механизме считывателя электронных ключей. Даже на своей позиции Дегтярев слышал его недовольное бурчание.
Захват прошел быстро и практически без эксцессов. Охранника просто сбили с ног и оглушили, а техника скрутили, и забрали радиостанцию, чтоб он не смог оповестить свое руководство.
Заполучив в руки электронные ключи охранника и техника, Чеботаев уже собирался юркнуть в люк, когда Дегтярев его остановил и приказал подготовить пленного для допроса.
Когда с него содрали противогаз, тот ошалело вращал глазами, рассматривая захвативших его боевиков. Вопросы были короткими, и на любую попытку увильнуть от ответа техник сразу получал чувствительный удар прикладом автомата.
– Кто сейчас командует гарнизоном бункера?
– Капитан Карпов.
– Сколько вас?
– Восемь человек.
– В шлюзовом отсеке есть видеокамера, сейчас она функционирует и контролируется?
– Э-э-э-э… – техник задержался с ответом и сразу согнулся от чувствительного удара по почкам.
Дегтярев спокойно продолжил:
– Повторяю. В шлюзовом отсеке имеется видеокамера, сейчас она функционирует и контролируется?
– Да.
– В случае нештатной ситуации, какой твой порядок действий?
– Известить дежурного.
– У него?
– Запуск первого протокола безопасности. Поднятие уровня боеготовности до уровня «Военная угроза».
– Сейчас какой уровень боевой готовности?
– Тревога третьей степени.
– Почему?
– В Крыму русские группу спецназа уничтожили. Возможно нанесение ракетных ударов по нашим бункерам.
– Н-да. Весело. Ты можешь сюда вызвать капитана Кар-пова?
– Ну-у-у-у… Ой! – он опять скривился от удара.
– Мне еще раз повторить?
– Нет, не надо. Я могу связаться.
– Связывайся, но смотри, устроишь тут игры с кодовыми фразами, погибнешь первым. У тебя семья есть?
– Есть, жена и дочка.
– Ну вот ради них не делай глупостей. Мы своих не уби-ваем.
Техник скривился.
– Какие вы мне свои?
– Карпов потом сам тебе объяснит. Давай вызывай его и не шути.
– Вы знаете Карпова?
Дегтярев выразительно взглянул на Чеботаева, который тут же дал подзатыльник болтливому пленному. Дальше объяснять смысла не было, поэтому ему просто протянули радиостанцию, а в затылок уперся ствол глушителя, накрученный на пистолет Стечкина. Тот трясущимися руками отжал тангенту и чуть срывающимся голосом произнес:
– Барс-один, ответьте Барсу-восемь. Барс-один, ответьте Барсу-восемь.
Через минуту таких вызовов ему ответил раздраженный голос, искаженный динамиком радиопередатчика:
– Ну чего тебе, Шмелев? Опять делать не хрена?
– Товарищ капитан, тут вам самому надо бы глянуть.
– Ты что там порнофильмов пересмотрел? Что мне там смотреть?
Пока техник не отжал тангенту для ответа, Дегтярев схватил его за ухо, рукой, одетой в перчатку, чуть тряхнул и прошипел:
– Ты будь поубедительнее. Понял?
Он закивал головой и, чуть успокоившись, снова обратился к своему командиру:
– Товарищ капитан, тут точно необходимо ваше присутствие. Если это не так, то сможете расстрелять меня.
– Ладно, убедил, сейчас буду.
Медленно потянулись минуты ожидания. Скрипнул открываемый люк, и в комнату вылез Карпов, облаченный в защитный костюм и противогаз. В полутьме он не разглядел спрятавшихся боевиков, поэтому, когда он почти вылез, его ловко подхватили, обезоружили и скрутили.
Карпов крутился и сопротивлялся как мог – он был сильным человеком и боевым офицером. Его старались не калечить, но, чтобы его усмирить, пришлось сильно попотеть. Через несколько минут такой возни он, связанный по рукам и ногам, поддерживаемый двумя бойцами, сидел перед Дегтяревым. С него сорвали маску, и Олег стал всматриваться в красное от натуги и злости лицо своего сослуживца, который занимал очень важное место в его плане по эвакуации семей. Но Карпов не унимался.
– Суки, я вас все равно всех сделаю!
Олегу пришлось снять свою маску и отвесить пощечину.
– Леша, уймись. Успокойся.
Переход от злобы до крайнего удивления у капитана Карпова прошел на удивление быстро. Дегтярев в уме себя поздравил с выбором партнера – все-таки быстро сориентировался, что говорит о вполне стабильной психике.
– Олег? Олег Дегтярев? Так тебя в Крыму русские грохнули. Что ты тут делаешь?
– Леша, успокойся. Только не говори, что я привел противника для захвата бункера. Это всего лишь остатки моей группы, и все. Больше со мной никого нет.