Памяти не предав: Памяти не предав. И снова война. Время войны
Шрифт:
Свернув окно чата, она крутнулась на кресле и уже повернулась лицом к Васильеву, всем своим видом показывая готовность общаться.
– Говори.
– А Светлана где?
– После дежурства сменилась, сейчас с детьми возится, если хочешь, могу ее вызвать.
– Не помешает.
Артемьева подняла трубку телефона, набрала двухзначный номер и, дождавшись ответа, заговорила:
– Света, тут Васильев приехал, можешь подойти?
Выслушав ответ, положила трубку.
– Сейчас подойдет.
Пока было время, Вадим поднял тему ситуации в прошлом:
– Что там с нашими
Артемьева молча кликнула «мышкой», разворачивая на весь экран монитора картинку с видеокамеры, расположенной в комнате, где проводили допрос одного из задержанных капитан Строгов и лейтенант Коротков. Из динамика раздались голоса – внутренние помещения, где ставились видеокамеры, обязательно оборудовались активными микрофонами…
Понаблюдав минуты две, Катерина констатировала:
– Процесс идет, НКВД – работает…
В этот момент разговор прервался пронзительно громко заигравшим вызовом видеодомофона. Через секунду на пульте загорелся зеленый сигнал, говорящий о положительной идентификации электронного ключа. Уже привычно пробежавшись глазами по мониторам, где передавались изображения с камер наблюдения, Артемьева грациозно потянулась к белой коробке домофона и нажала кнопку с изображением ключа. Васильев невольно залюбовался Снежной Королевой: несмотря на рождение ребенка, ее фигура почти не изменилась и она выглядела все так же вызывающе-привлекательно даже в камуфляже и с пистолетом в набедренной кобуре…
Светлана влетела в комнату и с ходу чуть взволнованно спросила:
– Что-то случилось?
– Пока нет, но в ближайшее время может…
– Есть информация? Ты ведь разведку к аэропорту отправлял….
– Да, но сначала ответьте, что у вас по этой группе, сидящей в районе аэропорта?
– Армейцы. Пару раз связывались с абонентом в Одесской области. Скорее всего, по душу Дегтярева приехали.
– Ну, мои ребята так же решили. Вчера Кукушки там немного полазали и срисовали двоих часовых. По оружию и экипировке можно делать выводы, что армейцы, ну уж очень все это напоминает обеспечение группы Дегтярева.
– Диверсанты?
– Да скорее разведка. В здании бывшей мини-гостиницы при аэропорту они развернули пост наблюдения: на крышу выкинули несколько антенн. Очень все похоже на то оборудование, что нам Дегтярев оставил. Боевики больше выполняют охранные функции. Иногда ходят в патрули, не удаляясь от временной базы больше чем на два-три километра.
– И что нам с ними делать? Валить смысла нет – если это дружки Дегтярева, то потом будет не совсем приятно.
Вмешалась Артемьева:
– Насчет дружков не уверена. Скорее всего, начальство Олега решило подстраховаться и собрать больше информации. Ну не верю я, что когда отправляли Дегтярева, они не знали про их совместную службу с командиром и длительные дружеские отношения до войны – не та организация, чтобы случайно допускать такие совпадения. Наверно, там до конца не уверены, что группу разгромили именно мы, и прежде чем кого-то наказывать, решили собрать побольше информации.
– Я так тоже думал. Поэтому там Малой им сюрприз подготовил.
– ???
– Да вывели из строя видеокамеру внешнего обзора и возле нее положили контейнер с консервами, термос с кофе и записку с частотой экстренной связи и ключами шифрования, это на случай, если станет скучно.
Светлана Оргулова ухмыльнулась.
– Разумно. Показали, что можете при случае взять за горло, но при этом продемонстрировали добрые намерения. Но все равно держите их под контролем, они люди подневольные, прикажут им нас валить, и думать не будут, это не мобилизованные или простые строевики – спецура. А что вообще по обстановке, а то тут слухи ходят…
– Да так, ничего конкретного, какая-то нервозность среди людей началась. Мелкие группы затихли – чего-то ждут. Скорее всего, прошла информация о наличии в районе неизвестного подразделения, но до моих информаторов ничего конкретного не дошло. Все на уровне слухов. Вроде как несколько раз фиксировали неизвестные машины в окрестностях города, да патрули обнаружили места, с которых вели наблюдения за маршрутами движения наших мобильных групп. Пытались делать засады, но пока ничего. Наехали на пару татарских поселений, оставшихся в окрестностях города, там в основном гражданские остались, но те божились, если к ним применительно такое выражение, что они тут ни при чем и с их стороны никто в город не лезет. Мы их для профилактики попугали, но за информацию о чужаках пообещали калым. Так что с той стороны пока ничего опасного нет. Да и мои ребята в их среде аккуратненько вербуют информаторов. У меня вроде как все. Может, у вас что нового?
– Так группу нашли, чего волноваться-то?
– Да не уверен. Мы не армейцев ждем, а внутряков или эсбэушников.
Светлана задумчиво проговорила:
– В принципе, смысл в этом есть. Один раз случайно зафиксировали кодированную передачу из города или окрестностей, и это получается, что не наши вояки. Мы-то думали, что это наши аэропортовские друзья шалят, но в свете твоей информации, что они сидят безвылазно только там, это наводит на размышления. Возможно, тут работает еще одна группа.
– С чего взяли, что это другая группа? – заинтересовался Васильев.
– Использовалась другая аппаратура: мощность сигнала, алгоритмы шифрования, скорость передачи информации, и главное, что ответная передача шла откуда-то с севера, явно не со стороны Одессы. Больше ничего узнать не смогли – возможностей аппаратуры не хватает.
– А почему меня не известили?
– А сигнал перехватили только вчера вечером.
Васильев озабоченно покивал головой и коротко спросил:
– Откуда они вещали?
– Где-то район водохранилища и университета, но передача была слишком короткой, и точно определить место не получилось. Сейчас Воропаев пытается что-то вытянуть из системы, да еще технарей из группы Борисыча подключили, но нашему колхозу такие задачи не по зубам.
– Тогда объявляем полную боеготовность?
– А не спугнем? Вдруг у них есть свои люди, и тогда они затаятся, и в таком режиме сколько нам жить придется, все время ожидая удара в спину? Надо их спровоцировать.
Артемьева почти все время молчала, слушая разговор, и, видимо, что-то придумав, подала голос: