Памяти не предав
Шрифт:
— Что там у вас за стрельба в Инкермане?
— К штабу дивизии прорвались немецкие диверсанты.
Берия не выдержал и выматерился.
— Кто вам это сказал?
— Представитель главного управления — майор госбезопасности Ивакян, действующий по вашему прямому приказу.
— Диверсанты на многоколесной бронемашине в пятнистой форме с неизвестным оружием?
— Да, мне так докладывали.
Нарком не выдержал и закричал:
— Да вы что там, совсем охренели, что ли? Никакие это не диверсанты. Специальное подразделение ГУ НКВД во главе с майором Кречетовым. Козлы!
Он прервался, давая себе возможность
— Значит, так, за тобой вины не вижу, сделаешь так, как скажу, забуду, понял?
— Да… понял.
— Где Лебедев?
— Нет связи с ним.
— Ивакян?
— В Инкермане.
— Ивакяна, Лебедева арестовать, стрельбу прекратить. И запомни, майор Кречетов, командир этого отряда должен остаться в живых, иначе… Ты меня понял?
— Есть, все сделаем, товарищ народный комиссар.
— Что у вас там за взрыв в горах был?
— Да сами не понимаем. Там работала особая группа ОСНАЗ НКВД, и мне, ссылаясь на вас, настоятельно рекомендовали не выяснять обстоятельства.
— Кто рекомендовал?
— Майор Ивакян.
— Понятно. Делай, как я сказал. И запомни, от того, сколько пятнистых выживет, будет зависеть твоя судьба, понял?
— Так точно.
Бросив трубку, Берия рывком поднялся и резво пошел к выходу — секретарь сообщил, что на улице его ждет машина и сопровождение. Проходя через приемную, он коротко кинул:
— Судоплатова ко мне, срочно.
Проехав пару кварталов, машины остановились. Открылась дверь, и к удивленному наркому обратился начальник охраны, просто и буднично сказал:
— Товарищ народный комиссар, пересядьте, пожалуйста, в другую машину. Эта поедет впереди.
Берия коротко кивнул, как бы соглашаясь, и молча пересел в неприметную «эмку».
Кортеж снова сорвался с места и рванул к выезду из города.
Опять ночные улицы, патрули и мелькание света фар на темных громадах домов. Берия, сидя на заднем сиденье, не мог унять нервную дрожь. Положение на фронтах тяжелейшее, а тут с пришельцами постоянно что-то происходит, и как назло, они постоянно притягивают к себе какие-то неприятности.
Но изворотливый ум наркома, поднаторевшего в интригах и многоходовых комбинациях, подсказывал только одно: его хотят убрать, подставить перед потомками и Хозяином, и в данной ситуации договориться с пришельцами, которые реально его уважают и, возможно, не станут раздувать историю, если удастся в ближайшее время все решить с минимальными потерями.
Кортеж, передвигаясь по городу, постоянно менял направление, и когда они выехали на окраины, к ним присоединились два грузовика, набитые бойцами, и два бронеавтомобиля с пушечным вооружением. С такой силой Берия почувствовал себя более уверенно и с нетерпением ожидал приезда на «Объект Д».
Его мысли перетекли на Пашу, точнее Павла Максимовича, а если еще точнее — майора государственной безопасности Макашова Павла Максимовича, старого знакомого еще по дореволюционной партийной деятельности в Баку. Именно сейчас, когда вокруг операции «Оракул» началось непонятное шевеление, ему понадобился доверенный человек со стороны, на которого он может положиться. Павел его не подвел. Будучи посвященным во все, он мастерски оставался незаметным, контролируя всю ситуацию. Пользуясь своими связями, он в самый критический момент смог добыть важнейшую информацию и донести ее до руководства, не засветившись при этом.
Ехать было слишком долго, поэтому Берия нервничал, ожидая за каждым поворотом засады, но, к счастью, ничего этого не произошло, и колонна достигла специального укрепрайона, где располагались пришельцы, и, пройдя несколько постов охраны, оказался перед комнатой, где в данный момент находилась девушка, оператор связи.
Постучав в дверь, он, не дожидаясь ответа, рывком ее открыл, оказавшись в кабинетике, где его ждали две измученные неизвестностью девушки. Увидев, что не ему одному невесело, Берия чуть взбодрился, каким-то шестым, звериным чутьем понимая, что шанс вывернуться есть, и он им воспользуется, не упустит.
Он доброжелательно поздоровался, зыркнув на Стрельникову, которая, поняв все без слов, буквально испарилась из комнаты.
— Кристина, вы общались со своим руководством?
— Да.
— Когда следующий сеанс связи?
— Через пять минут.
— Хорошо, подождем.
— Ну почему же, мне есть что вам показать.
Берия удивленно поднял голову.
— Вот, пожалуйста.
Рука девушки легла на «мышку», и после нескольких плавных движений и кликов на экране открылся документ, где были цветные фотографии людей и краткое описание результатов допроса. В другой ситуации нарком поразился бы оперативности потомков, но сейчас он думал совсем о другом. В данную минуту на него с экрана вычислительной машины будущего смотрел приговор в предательстве и расстрел. Да, потомки были правы, действовали его люди, но он об этом даже не знал. Кто-то, кто его великолепно знал, был в курсе всего и так хитро подставил.
— Ты можешь это вывести на бумагу?
— Конечно.
Опять пара ловких движений, стоящее тут же печатающее устройство заурчало и через несколько мгновений выдало несколько листков теплой белой бумаги, которые нарком свернул и спрятал в карман.
Пока было время, они перебрасывались ничего не значащими фразами, прекрасно понимая нервозность ситуации, до момента, когда запищал динамик компьютера, давая понять, что произошло подключение через радиомодем. Тут же был запущен чат, и в окне на белом фоне появилась первая надпись:
База:Кристина, привет, что там?
Кристина:Берия рядом.
База:Хорошо. Что в Севастополе?
Кристина:Это провокация, кто-то выставил Кречетова как немецкого диверсанта из-за формы, и на них напали военные. Приказы о прекращении огня направлены в Севастополь. В ближайшее время будут результаты.
База:А что за хрены тогда к нам в гости полезли?
Кристина:Будут проверяться. Сто процентов, что все делалось без ведома руководства СССР. Вероятнее всего, попытка дискредитации. Обещают разобраться, и очень сурово.
База:Это не наши проблемы. За безопасность командира и его людей на территории СССР отвечало НКВД, это их косяк. В течение часа нужна информация о судьбе отряда. Связь через час.
Кристина:Понятно. Связь через час.