Памятное. Книга первая
Шрифт:
Так продолжалось в течение многих десятков лет.
А разве правительство США информировало советское руководство о полете американского разведывательного самолета с пилотом Пауэрсом на борту в 1960 году в глубину советской территории? Всем известно, что этого не было. А была сверхтайная разведывательная операция.
Ну а разве не то же можно сказать о появлении американского ядерного оружия в Южной Корее? Она нашпигована ядерным оружием. И начиналось все это втайне. Даже попыток не делалось проинформировать Советский Союз заранее. А ведь ядерное вооружение происходило совсем недалеко от границ СССР.
Из
Спрашивается, что же тогда остается от того довода, что Советский Союз будто бы взбудоражил США тем, что тайно завозил в свое время ракеты на Кубу и не информировал об этом заранее американскую администрацию?
Что касается существовавшей тогда опасности ядерного столкновения двух держав, то позиция Хрущева выражалась в словах, приведенных выше. Это была позиция и всего руководства страны. Из этого, конечно, не следует, что отсутствовал риск ядерного столкновения. Был такой риск, поскольку позиции США на этот счет мы не знали. Хрущев должен был учитывать это обстоятельство. Когда речь идет об опасности ядерного столкновения, то даже один шанс из тысячи — это слишком много.
Вопрос о тайне, повернутый в прошлое, имеет и другую сторону, возможно, еще более важную. Исторически США являются первой страной, которая поняла, что будет означать «дыхание» ядерного оружия, когда оно существовало еще только в мыслях ученых. Прежде чем появился проект «Манхаттан» и ядерное оружие еще не вышло из стадии идей, сколь фантастических, столь же и страшных, представители науки обратили внимание президента США на угрожающие последствия для человечества результатов расщепления атомного ядра, если они будут использованы для производства оружия массового уничтожения.
Разве, располагая такими убедительными научными мнениями, администрация США не могла поставить перед союзническими странами, в том числе перед Советским Союзом, вопрос о том, чтобы ядерную энергию использовать только в мирных целях и запретить всякую деятельность, в том числе экспериментальную, в направлении изготовления ядерного оружия?
Союзники к тому времени уже сломали хребет гитлеровской армии. Следовательно, Германия, да и Япония, уже войну проиграли.
Однако ядерную энергию сразу же после ее открытия на дело мира не направили. Упущен был шанс, возможно, для великого подвига в истории, если бы союзники действовали в духе единства и солидарности.
Советский Союз, советское руководство и сегодня прямо и честно заявляют, что единственно надежный путь устранить угрозу ядерной войны и обеспечить мир на Земле — это полностью ликвидировать ядерное оружие и обеспечить использование ядерной энергии только в мирных целях. Короче говоря, надо продолжать ту линию в политике, которая нашла выражение в заключении Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки договора о ликвидации ядерных ракет средней и меньшей дальности.
Карибский кризис отошел в летопись событий, давних с точки зрения жизни отдельного человека и недавних с точки зрения истории. О нем много написано. Правда, Джон Кеннеди мемуаров не оставил, зато его брат Роберт выпустил книгу «13 дней». Ряд книг принадлежит перу авторов из США. Вышли воспоминания участников и исторические труды на эту тему и в СССР.
Тем не менее стремление к выяснению событий того времени, к познанию все новых фактов и их анализу не затухает.
«Нестандартный» корреспондент
Впервые мне довелось встретиться с Джоном Кеннеди еще в 1945 году на конференции в Сан-Франциско. Он, пользующийся популярностью корреспондент, обратился ко мне с просьбой дать ему интервью. Я согласился. Встреча состоялась в отеле «Сан-Фрэнсис», где остановилась советская делегация. И сегодня помню обстоятельность его вопросов, которые относились главным образом к положениям разрабатываемого устава новой организации.
Беседа, содержание которой публиковалось в печати США, оставила у меня положительное впечатление. Мне показалось, что собственные суждения Кеннеди, которые он высказывал наряду с постановкой вопросов, созвучны взглядам Франклина Рузвельта.
Во время беседы я обратил внимание на то, что Кеннеди в вопросах внешней политики ориентировался хорошо. О мнении Рузвельта по соответствующим проблемам он говорил со знанием дела. Так мог говорить только человек, связанный с Белым домом либо с людьми, которые стояли близко к президенту.
По ходу беседы я даже полушутя заметил:
— Не принимали ли вы участия в формулировании предложения Рузвельта по ООН для Крымской конференции?
В ответ Кеннеди сказал:
— Я такого участия, конечно, не принимал, но с окружением президента у меня хорошие связи и к тому же мой отец является другом Рузвельта.
Это многое прояснило.
Манера разговора, высказывания взглядов у будущего президента отличались своеобразием. Почти ни по одному вопросу он не сказал ничего такого, что расходилось бы с нашей принципиальной позицией в вопросах Устава ООН. Даже в тех случаях, когда позиции СССР и США считались противоположными, Кеннеди ограничивался тем, что выслушивал меня, не вступая в полемику. В некоторых случаях он даже высказал понимание наших мотивов.
Разумеется, я знал, что собеседник представляет семейство мультимиллионеров. Но он, как, впрочем, и семейство в целом, включая погибшего впоследствии также от пули убийцы брата Роберта, был настроен в пользу поддержания между двумя великими державами отношений, основанных на взаимопонимании. В этом он видел и смысл договоренности по вопросу о «вето», принятой в Ялте.
Кеннеди-корреспондент вел себя не назойливо. Вопросы ставил в форме как бы собственных рассуждений. Затем делал паузу и скорее глазами спрашивал: нет ли у меня каких-либо комментариев по затронутому вопросу? Мне нравилась такая манера. Да Кеннеди, собственно, в какой-то степени сохранил ее и в последующем.
При первой нашей встрече в Белом доме после избрания Кеннеди президентом он вспомнил о беседе, состоявшейся в Сан-Франциско. Я заметил:
— А знаете, господин президент, у меня тогда сложилось мнение, что вы были корреспондентом нестандартным.
Кеннеди добродушно рассмеялся.
В ходе встречи в Белом доме Кеннеди познакомил меня со своей семьей — женой Жаклин и двумя детьми. Состоялось знакомство на хорошо ухоженной лужайке перед Белым домом до начала беседы, которая происходила в помещении, где к нам присоединились А. Ф. Добрынин и Г. М. Корниенко.